скольких детей Божьих старше двадцати пяти лет ты знаешь в общине нашей? – спросил Радомир.
Франя задумалась и пожала плечами:
– Да только Аврору и знаю. Других, обычно, на черновую работу на рудниках берут. А там они быстро конец свой находят.
– Так Авроре ж двадцать три, – засмеялся Радомир. – Время еще есть.
– Каких двадцать три! – махнула рукой Франя. – Поди в году этом ей ужо двадцать восемь стукнет! Она ж на три годка тебя моложе!
– Двадцать восемь? – не поверил своим ушам Радомир. – А выглядит моложе…
– Если бы ты в школу со всеми детьми ходил, знал бы больше о люде, с которым живешь. Но ты ж у нас знатный ребенок.
– Причем здесь это? – не понял Радомир.
– А притом! Люд к тебе простой редко идет: им проще ко мне обратиться или самим лечится, как знают они.
– Это потому, что в методы мои они не верят. Им знахарку подавай, а не врача.
– Все равно им, к кому ноги свои нести, коли беда в дом нагрянет, но к тебе они в последнюю очередь идут, когда выхода другого нет, – тихо ответила Франя. – И не потому, что в методы твои не верят, а потому, что ты человек знатный и далекий от жизни их простой. Не свой ты для них, понимаешь?
– А ты, значит, своя?
– Я из простой семьи, Радомир, а ты – нет.
– Выходит, изгой я для люда нашего, такой же, как и Аврора? – улыбнулся Радомир.
– Ты себя с дурой не равняй! – шикнула Франя. – У нее будущего нет, а у тебя есть!
– У всех будущее есть, – вздохнул Радомир.
– Жаль мне тебя, Радомир. Ты все гибель Елены пережить не можешь. Вон смотри, как Катька на тебя вешается? Она ж тоже мужа своего схоронила, это и объединяет вас. Так ты не глупи, Радомир. Женщина она хорошая, видная. И родить еще сможет.
– Не тянет меня к ней, понимаешь? – ответил Радомир.
– А к кому тянет? – прошипела Франя. – К Авроре-дуре?
– Ерунду не моли языком своим старым! – повысил тон Радомир.
– Я тебя насквозь вижу! Моя б воля, выгнала бы я взашей эту бритую да пусть бы шла восвояси! Толку от бабы такой все равно никакого: порченая она природой и дети порченые от нее будут!
Радомир молчал, глядя в распахнутые двери, в которых застыла Аврора. Франя обернулась и, побагровев до корней седых волос, тут же отвернулась.
– Франя, госпожа проснулась да есть просит, – произнесла Аврора. – Может, вы кашу ей сварите?
Франя откашлялась.
– Да, конечно сварю.
– Только молока не пожалейте. Она ж у нас не привычная кашу на воде еси… – Аврора засмеялась и подошла к Фране, склоняясь над ней и заглядывая в раскрасневшееся лицо. – Франя, вы чего такая хмурая? Случилось что?
Франя вымученно улыбнулась и покосилась на Радомира. Он не двигался и внимательно наблюдал за происходящим.
– Да, ничего со мной не случилось! Опять ты ерунду какую-то городишь!
Аврора
