они на это, самой жизнью ученые.
В субботу въезжает Валерка на своей лошадке в деревню, а о лошади его надо сказать отдельно, особенная была лошадь, как собачка слушалась Валерку. Кто другой сядет на неё, вроде все команды выполняет, а не так, все норовит то резко повернуть, то враз остановиться, не управится с ней никак! Так к ней никто не подходил, все признали её хозяином Валерку, да и кличку дали лошади тоже – «Валерка», по имени хозяина.
Проезжает Валерка на своей лошадке мимо клуба, а там парни вместе с этим – «испанским грандом» кучкуются. Как увидели, и давай зубоскалить:
– Во! Валерка на «Валерке» едет!
Колька у них теперь вроде за вожака, каждому охота перед ним показаться. Подходит он к Валерке и говорит:
– Ну чё, дай прокатиться?
Валерка с удовольствием слез с лошади:
– На! Катайся!
Стал в сторонку и смотрит, как дальше будут развиваться события. А Колян ботиночки лопушком обмахнул и на Валерку-лошадку взгромоздился. Та только ухом повела. Понукнул её всадник. Понеслась лошадь бодрой рысью.
– Стой! Стой! – заблажил Колька.
Кое-как развернул её обратно и к клубу подъезжает. Вспомнил про поводья и натянул их. Лошадь встала как вкопанная. Через её голову кубарем скатился «испанский гранд» Колька с лошади и брякнулся в пыль. Ну не разбился, а вот обиды и злости много в нем сразу накопилось. Да и как её не быть – ржут парни, а на крыльце девчонки заливаются от смеха.
Колька сразу к Валерке и за грудки его давай трясти:
– Все ты, – орет, – со своей дурацкой лошадью!
Валерка так легонько его руки отвел, чудно так перехватил, не по-деревенски крутанулся, и Колька брякнулся на колени в пыль.
– Ах, ты так! – злость и обида вскипели в крови «испанского гранда».
Оторвал он кол поухватистей от ограды и на Валерку. Парни не успели даже встать между ними! Валерка с места не сдвинулся, только боком повернулся и на удар выбросил правую руку вперед и вверх, раз, поворот и Колька снова кувыркнулся через собственное оружие.
– Все, – спокойно так сказал Валерка, – надоел ты мне!»
Кинулись мы к Валерке:
– Что, да как, научи и нас так же!
Отмахнулся он:
– Потом, потом,– говорит.
Развернулся и пошел прямиком к подвыпившим фронтовикам. Те, отдыхая, сидели на лавочке, дымили махоркой и наблюдали за потасовкой парней.
– Что, отцы, защитники, сидим, отдыхаем? – на Колькин вопрос они только бровью повели.
– Мы, трудились не покладая рук, «Все для фронта, все для победы!», думали – вот вернетесь вы, жить полегчает, а вы? Пиво, да самогонку день-деньской хлещете, толку от вас никакого!
– Ну, ну, ты полегче, пацан! – лениво огрызнулся Валеркин сосед, дядя Ваня, – походил бы под смертью, с наше, так знал бы почем он этот фронтовой порох!
– Не моя вина, что годами не вышел и на фронт не попал,
