но стукнулась о стекло…
– В смысле! – не поняла Соня и ощупала руками стекло, почти как мим на подмостках. – Почему я не могу вылезти?
Она с удивлением и подозрением повернулась к Даме, но, та, растерянная не менее Сони, лишь развела руками.
– Говорю же, – пробормотала она только, – очень странные дела.
– Я что, картиной становлюсь? – предположила Соня.
– Не знаю. Здесь до тебя был ещё один человек, но он ушёл дальше, так, что я не знаю.
– Ещё один?
– Да. Старше тебя. Это был мужчина. И поскольку он не заходил ко мне, я не знаю, почему ты не можешь даже высунуться из картины, как я, например.
В доказательство своих слов, Дама высунулась из рамы по пояс. Соня протянула руку и снова наткнулась на стекло.
– И что… Я здесь останусь? – испугалась девочка.
– Уж лучше здесь, чем пойти в лабиринт, – сказала Дама и тут же, спохватившись, прикрыла рот ладонью.
– Что ещё за лабиринт? – тоном дознавателя спросила Соня
– А, да так. Ляпнула, что попало, – занервничала Дама и натянуто засмеялась. – Привычка такая: говорить ни к селу, ни к городу. Забавно, правда?
– Что за лабиринт? – продолжала наступать Соня.
– Это страшное место, появившееся вместе с этим, другим, миром, где мы с тобой сейчас находимся. Вход есть в каждой картине. Но туда лучше не лезть.
– Откуда ты знаешь, что там? Сама побывала?
– Нет, – растерялась Дама. – Я не знаю, откуда. Просто – знаю, и всё.
– Покажи, где вход.
– Нет! Я же сказала, там опасно! Там тоже ходят обезумевшие картины. И те, что Глеб Юрьевич нарисовал, и какие-то другие…
– Дама, понимаешь, мне нельзя здесь оставаться! Мне нужно вернуться домой. И если я не могу выйти тем же путём, каким пришла сюда, значит, должна рискнуть. Ты говоришь, что вход в лабиринт есть в каждой картине этого музея, так?
– Так, – загнанно произнесла Дама в Красном.
– Значит, я пройду по лабиринту и выйду через другую картину, где-нибудь у выхода из музея.
– А почему ты уверена, что выйдешь? Через мою раму ты же не можешь пройти?
– Знаю. Но вдруг через другую смогу? Может, это потому, что ты потихоньку… – Соня запнулась.
– … схожу с ума? – закончила за неё Дама грустно. – Да, ты, наверное, права.
– Простите, – сконфузилась Соня.
– Ничего. Лучше горькая правда, чем сладкое неведение. Верно? Пойдём, я открою тебе дверь.
Дама в Красном подошла к стене напротив рамы. В её руке появился ключ, дама приставила его к пустой стене и повернула. Соня совсем не удивилась, когда ниоткуда появилась тёмная дверь, которая тут же распахнулась, обнажив такой же тёмный коридор, тускло подсвеченный нарисованными свечами.
– Тебе понадобятся с собой две вещи, – сказала Дама, посмотрев на Соню. – Карта и краски.
Она протянула девочке материализовавшийся
