и организовать прослушивание (неужели добрый дядюшка отказал бы своей Почти-Что-Дочери?). Однако существовала ещё одна проблема для коллектива, члены которого были наполовину несовершеннолетними и который, по сути, считался школьным, то есть детским… ну, вы понимаете. Кто бы разрешил такому бэнду зарабатывать в злачных местах?
Но в этом городе, которым теперь заправляла старая сплоченная банда, простите, коалиция, не было ничего невозможного. Особенно для моего отца, в верхушке этой самой коалиции занимавшего далеко не последний пост. Конечно, балбесам из "Амадеуса" сложно было додуматься до этого самим. Пришлось намекнуть.
К чести Романа Зуева, мне не пришлось потратить уйму времени на то, чтобы растолковать, чем могло обернуться для группы моё в ней присутствие, и какие ватрушки перепадали в этом случае лично на его долю. Рома был мальчик сообразительный и, между прочим, собирался жениться (да-да, на той самой девушке, что позже оставит его без штанов, но ведь тогда он ещё этого не знал), поэтому ему нужны были деньги. Да и кому они были не нужны? Хорошие деньги, которые платил дядя Ильдар музыкантам, и под "крышей" моего отца. Всего-то и нужно было для этого – отступиться от дурацких правил, написанных когда-то и кем-то. Тем более, сам Зуев этого "кого-то" и в глаза ни разу не видел.
Я прямо слышала, как скрипят Ромкины извилины под красной кепкой, которой он прикрывал наметившуюся уже, не смотря на молодой возраст, лысину. Макс продолжал отбивать пяткой такт, видимо, это у него было нервное. Я улыбнулась им (и уж поверьте, постаралась вложить в эту улыбку всё накопившееся в душе злорадство), после чего решительно ухватилась за ручку двери.
– Стой! – заорал Зуев.
Вдох-выдох. На девяносто девять процентов перевес был на моей стороне, можно, как говорит мой брат, расслабить булки. Остальное дело времени, это я отчетливо понимала своим шестым чувством. Или седьмым, после Комы я не могла с точностью сказать, сколько и чего у меня появилось.
Я повернулась, постаравшись изобразить на лице заинтересованность, хотя боюсь, больше на нём отражалось немое торжество. Но ручку двери на всякий случай не отпускала.
– Что-то ещё, Ромочка?
Тимба недовольно засопел, напоминая о себе. Как будто о нём вообще возможно было забыть.
– Ты… ты серьёзно это сейчас? Насчет "Пеликана"? – осторожно спросил Зуев.
С ответом я не торопилась. Пожала плечами, всем своим видом показывая, что далее унижаться не намерена. Теперь, Зуев, твоя очередь за мной побегать, хочешь, делай это один, хочешь – в компании своих верных эсквайров. Я легонько пнула Тимбу по ботинку, одновременно кивком указывая на дверь, давай, мол, пора на выход. Рома кинулся к нам со всех ног, бедняга, едва не снес по дороге барабанную установку.
– Погоди, Арина! Погоди. Пять минут! Нам надо это… обсудить… пацанами.
– О´кей, – я взяла Тимбу за руку. – Обсуждайте, мы можем подождать
