оно что, оказывается! Анаграмма. А я-то была уверена, что это просто идиотская кличка, придуманная самому себе больным на голову полудурком, у меня и в мыслях ни разу не промелькнуло, что там мог скрываться какой-то тайный смысл.
Но кто бы ещё смог так лихо, с ходу, определить анаграмму, если не Тимба? Он их с детства обожал, и щёлкал, как орешки. Ещё, будучи шестилетним ребёнком, он умудрился составить чуть ли не сотню слов из слова "маршрутизатор" (в свою очередь, стоит отметить, что я еле-еле наскребла из головы лишь два: "маршрут" и "затор", поэтому заподозрить меня в намеренном шифровании чего-либо, было крайне с его стороны неразумно).
Тимба прищурился, и смотрел на меня из-под длинных ресниц внимательно, но как-то подозрительно.
– Что?
– Арин, я чего-то не знаю о тебе? Ты серьёзно? Ты просто придумала ему имя, не догадываясь, что это анаграмма?
Я вздохнула. Тимба, ничего я не придумывала! Он сам придумал. Он!
Но я опять промолчала. Тимба уселся рядом со мной, ребром ладони расчистил на песке небольшую площадку и указательным пальцем принялся выводить на ней буквы. Писал, зачеркивал, подписывал что-то ниже, беззвучно шевеля при этом губами. Из-за плеча я наблюдала за его действиями, уверенная на сто процентов в том, что все эти "вычисления" адресованы мне, и только мне, а сам Тимба всё давно уже сложил в своей голове. Такая была у нас с ним обоюдная игра – я читала, вовсе в этом не нуждаясь, он писал.
– Ну вот, – сказал, наконец, Тимба, и отодвинулся в сторону, позволяя мне посмотреть. – Так я и думал.
Верхние буквы он стер, на песке остались только два слова, полученные путём сложного и тщательного подбора (на самом деле, нет) из имени "Боеус Рыбтайг". Я смотрела на них, и чувствовала, как руки мои покрываются мурашками, не смотря на адскую жару.
"Убегай быстро". Понимаете? У-бе-гай, мать его, быстро!
– Что скажешь? По-моему, самое то для злодея, – Тимба показал мне поднятый вверх большой палец. – Боеус Рыбтайг – быстро убегай. Всё ещё будешь утверждать, что у тебя случайно получилось?
Я невольно скрипнула зубами. Вот как он это делает, а? Как ему удаётся мной манипулировать, и, главное – почему я ему позволяю?
Я подняла голову, чтобы напомнить этому типу, что вообще-то я ничего не утверждала. Что я вообще даже рта ещё не успела толком открыть, но…
Тимба улыбался. В уголках его глаз отражалось солнце, и под этим взглядом я внезапно ощутила себя растаявшим леденцом.
– Почерк у тебя корявый какой-то, – промямлила я и, изловчившись, ногой размазала надпись "убегай быстро" по песку с глаз долой. Всё. Хватит.
Наверное, это была дурацкая идея – написать книгу о своих приключениях в ненашей реальности. Ещё более дурацкой идеей было поделиться этой идеей с Тимбой. Но с другой стороны – с кем мне ещё делиться, если не с ним? Я думала, уж он-то поймет и оценит мои старания.
– Ладно, малыш, – сказал Тимба (зная наверняка, как меня бесит это слово, и что я терпеть не могу, когда он так меня
