благо назавтра меня ждал выходной день. Но такого рода инциденты были скорее исключением, чем правилом, и обычно я не превышала дозы, и уж на четвереньках тем более из бара не уползала. Я неизменно выбирала что-то одно: или алкоголь, или мужчина, и привычки нагрузиться под завязку и спьяну притащить к себе домой невесть кого, чтобы с утра недосчитаться половины ценных вещей, у меня отродясь не было. Я хорошо сознавала, что любое знакомство в баре – это значительный риск, и если уж я его на себя беру, то необходимо принимать максимальные меры предосторожности, а алкоголь, как известно, совершенно не способствовал повышению бдительности, и обильное потребление крепких напитков само по себе являлось прямой дорогой к потере самоконтроля. Принимая во внимание, что на этот раз я уверенно склонялась в пользу секса на одну ночь, делать Косте выручку я не собиралась и медленно поцеживала мартини, исподтишка рассматривая задумчивого молодого человека в клетчатой рубашке.
Итак, что мы имеем? Мой ровесник – плюс-минус лет пять. Короткий ежик светлых, будто бы выжженных под палящим солнцем волос. Ярко-голубые глаза, жесткие, белесые ресницы, почти бесцветные брови и контрастно смуглая, даже не загорелая, а скорее обгоревшая кожа, причем, жарился ее обладатель явно не в солярии, а где-то в южных широтах. Годы в турбизнесе научили меня различать оттенки загара, и я сходу видела разницу между средиземноморским «золотом», греческой или турецкой «бронзой», мальдивским «кофе» и розоватым подтоном, полученным в Арабских Эмиратах, но такой густой «шоколадный» цвет мне ранее не встречался. Если бы незнакомец не был светлокожим по природе, то я заподозрила бы в нем смешение кровей, но этот насыщенный, темно-коричневый отлив без сомнений имел приобретенный характер, а расплескавшееся в глазах небо и типичное для натурального блондина отсутствие бурной растительности на лице лишь подтверждало мои выводы – мужчина недавно прибыл из дальних краев, где провел не менее двух месяцев, ежедневно подвергаясь воздействию прямых солнечных лучей, в результате чего и превратился в эдакого мулата-альбиноса. Можно было до посинения гадать, куда его занесла нелегкая, но высокоинтеллектуальному развлечению в форме построения умозрительных гипотез я сегодня предпочитала плотские удовольствия, и потому не видела ничего зазорного в том, чтобы подсесть к непосредственному объекту своего интереса и завязать с ним светский разговор.
– Добрый вечер! Не возражаете, если я к вам присоединюсь? – наши взгляды столкнулись в упор, и я окончательно убедилась, что двигаюсь по верному пути. Вблизи мой визави оказался даже еще лучше, а самое главное в нем не было и тени сходства с Яном Агаповым, воспоминания о котором я безуспешно пыталась выбросить из головы. Если «Хитмен» был жгучим брюнетом с глубокими черными глазами, крупными чертами, сочными губами и мужественной нижней челюстью, а в его внешности неуловимо присутствовало что-то брутальное, то сидящий за стойкой человек представлял
