ты мне уже говорил о том, что она тебе нужна живой. Вот только я ее здесь совсем не хочу.
– Туут, я тебе поверил.
– И был прав. Ну да, я же человек чести. Стараюсь блюсти принципы с тех пор, как Третий генерал хунг дал нам всем пример, совершив самоубийство из-за чести, и вдохновил меня на добродетель. То бишь не на такую добродетель, чтобы совсем без баб, но в общем.
Туут вздохнул и вытер ладонью потный лоб.
– Конечно, это я шучу. Ну, конечно, не очень хорошо шучу, потому что по поводу чужого несчастья… В общем, я хочу дать тебе шанс. Если тот гусляр, о котором ты говорил, не выяснит, что происходит, и не защитит нас от магии – заберешь Алию. А я тебе за нее все равно заплачу, хоть и заберешь. Я дам тебе фургон и коней, и еще чего пожелаешь.
Кестель поразмышлял с минуту, затем покрутил головой.
– Ты с ней говорил про ту магию?
– Нет, – ответил Туут.
– Может, с того и следовало начать?
– Тот фургон, про который я говорил, я тебе даю в долг. Вернешь его в Арголане – если доедешь, конечно, – сказал Туут и притом скривился – наверное, уже посчитал фургон безвозвратной потерей.
Алия крепко спала и не проснулась даже от скрежета засовов. Но когда Кестель вошел и посмотрел на нее, открыла глаза – однако тут же закрыла снова.
– А, Нетса, – сонно буркнула она.
– Мы можем поговорить?
– Отчего нет? Даже и приятно.
– Алия, я не знал, что ты якшаешься с магами.
Она села в кровати – похоже, разозлилась. Пышные длинные волосы Алии спутались комками, но даже и так смотреть на Алию в постели был приятней, чем смотреть на Алию ухоженную и одетую.
– И как я это, по-твоему, должна понимать?
– Кто тебя охраняет?
– Думаешь, я тебе скажу?
– Ну похвастайся знакомствами.
– Ох, Кестель, какой же ты милый… – сладко пропела Алия, уже целиком проснувшаяся и заметившая, как Кестель смотрит на нее. – Однако я нравлюсь тебе. Тут все на меня таращатся так, будто сто лет не видели женщины.
– Я одного не понимаю: если твой маг настолько силен, как тут все твердят, отчего ты еще под замком? – поинтересовался Кестель, не обративший внимания на насмешку.
– Так я отдыхаю. А ты милый, я же сказала… зачем же мне бежать от милого?
Кестель уселся за стол, подпер голову рукой. Алия улеглась, повернулась к нему спиной и накрылась одеялом. Кестель удивился себе. Ведь должен был ненавидеть ее за то, что она сделала с ним, а он будто встал после подножки, равнодушно отряхнулся и спокойно пошел восвояси.
Да, и к умиранию можно привыкнуть – конечно, если оно случается не слишком часто.
Наверное.
Кестель вспомнил и вздрогнул. Нет, к такому не привыкнешь.
– А какая она была, та женщина? – спросила Алия из-под одеяла.
– Какая именно?
– Ну та, с медальона. Из-за которой
