большой деревянный крест, обозначавший въезд в деревню. На противоположной стороне – маленькое кладбище, а впереди – широкая улица с разномастными домами.
Впрочем, ни количеством домов, ни особой оживленностью деревня, видимо, похвастать не могла. Я доехала до магазина, окна которого были заколочены на зиму, и встретила только пару собак да красавца петуха, выхаживающего по пустырю у магазина. На крыльце сидели многочисленные коты, особенно выделялся толстый черныш с белым пятном. Он лежал чуть выше других и лениво поглядывал на меня, дергая ухом. Наверное, это был «смотрящий».
Немного подумав, я сдала назад и поставила машину в самом начале деревни, съехав на песчаную дорожку, ведущую к лесу. Сам лес был не особенно впечатляющий и преимущественно лиственный. Оттого сейчас, в серости и унынии дождевых разводов, нагонял извечную русскую тоску. Достав из багажника дождевик, который катался там еще с предыдущих майских праздников, я порадовалась своей лени. Теперь он оказался очень кстати.
Лужи на выбоинах в асфальте глаз не радовали, а новые кроссовки было жалко. Опустив взгляд вниз, я констатировала, что, выходя из медцентра, забыла снять бахилы. И повторно возрадовалась. Накинула капюшон, застегнула молнию до подбородка и поняла, что теперь меня не узнает даже родная мать. Вспомнив мать, я сразу подумала, что она бы сказала, увидев меня сейчас. Конечно же, я похожа на чучело и занимаюсь всякой ерундой, вместо того чтобы заняться своей личной жизнью. И была бы совершенно права.
– Мне и так хорошо, – вяло успокоила я саму себя, мысленно вступив в бесполезный диалог с родительницей.
Размышляя о мамуле, я вышла на центральную улицу и стала с интересом оглядываться. Чуть впереди я увидела колодец, а возле него обреталась бабулька в теплой жилетке поверх бордового халата в цветах.
– Здравствуйте! – громко поздоровалась я, а старушка кивнула. – Я тут заблудилась немного, не подскажете, как деревня называется?
Бабка, судя по всему, мне попалась совершенно глухая. Орала я долго и упорно, а выяснить удалось только то, что зовут почтенную даму Мальвиной. А еще я узнала, что она плохо видит. И подсказали мне это даже не ее бифокальные очки, а то, что она пару раз назвала меня «милок».
Потеряв всякую надежду, я уже было собралась топать дальше, как вдруг раздался отборный русский мат и грохот ведер. Я повернулась и увидела на тротуаре дюжего мужика в семейных трусах, телогрейке и валенках. Мат был адресован собаке, что увязалась за ним и весело покусывала его за валенки, а взор свой колоритный житель села обратил на меня. Мальвина, перекрестившись, бодро подхватила ведра и весьма резво для своего возраста затрусила к дому с облупившейся синей краской.
– Мальвина глухая совсем, – заявил мужик, ткнув пальцем в сторону бабки. – Хотя она хитрая, чертовка. Как-то послал ее на три буквы, так она мне в ответ такое выдала. Вот и думай теперь… А тебе чего надо-то? Приехала к кому в гости, что ль?
– Я тут с дороги съехала.
