style="font-size:15px;"> Эллочка, любительница низких прогибов, смотрит невинно, изящная ступня поигрывает туфелькой. Неужели она тоже?!
– Нет, Тенгиз у нас один такой артист, – отвечает Али на незаданный вопрос. – Спасибо, девочки и мальчики, дальше я сам.
Уходят. Эллочка порхает впереди, синеглазая (-ый) бредет следом тяжелой походкой борца. Расслабляется, пока лишних глаз нет. Вспоминаю жадные руки на своем теле – это был личный обыск, разумеется, но уши начинают гореть. И в вирте, и у мясокостного моего тела, почивающего вдали отсюда. Али глядит с любопытством, паршивец эдакий, аж рот раскрыл.
– Красивые девчонки, – решаю отплатить ему той же монетой. – Небось, и в кровати хороши?
– Фу, Олег! Уж ты-то меня знаешь, а говоришь такое! У меня вон кто!
Последняя фраза относится к очередным чаровницам, как раз явившимся из глубин дома. К трем сразу. Силен Алишах, силен – или просто давит таким путем собственные комплексы? Внешность дам эту версию подтверждает: все как одна высокие блондинки скандинавского типа. И сейчас и всегда в этом доме.
– Шалун ты, однако, – говорю нейтрально, глядя в спину валькириям. – Не боишься, что и там мужики? Ладно, дело твое, а я пить хочу как верблюд в Сахаре. Пивко для гостя у тебя найдется?
Через пару минут сижу в гостиной, наслаждаясь всё той же сибаритской атмосферой. Ковры, кинжалы и сабли, кальян, благовония. Физическое моё тело изнывает от жажды – «зебра» на белом рукаве дополнилась соответствующей полоской – но виртуальный «туборг» ему не поможет. Торопиться надо.
– Оружие, Али. Категория «R», серьезной убойности. Только не говори, что впервые слышишь о таком.
– Зачем говорить, всё равно не поверишь, – морщится сидящий напротив атлет с лицом голливудского султана. – Есть такое оружие, кое-где его легально применяют, но не насмерть. Самовнушение, да.
– Я знаю принцип действия, – киваю терпеливо, не повышая голоса. Мы приятели, почти друзья, но сейчас служба превыше всего. Сейчас есть «источник» и есть «злой мент», какового даже изображать не нужно, достаточно вспомнить девять лиц, застывших в агонии. Самовнушение – страшная вещь. Никаких реальных ран, вроде стигматов, на физическом теле не проявляется – для этого надо быть верующим фанатиком – но хватает и болевого шока. Врагу не пожелаешь.
– Я знаю принцип действия, но спрашиваю не об этом. Покупатели, Али.
– Ай, Олег, ты хочешь объять необъятное и вычерпать море наперстком!
– Не увлекайся, дружище, я спешу. Ты наверняка догадался, почему мне надо торопиться.
– Наслышан. Люди говорят, ветер слова носит, только я вряд ли смогу тебе помочь, дорогой Олег. У меня много покупателей, но все безумно далеки от криминала!
– Кто тогда? – смотрю ему в глаза по привычке, будто можно переглядеть аватар. – Ну, Али, давай уже! Ты же всех в этом бизнесе знаешь!
– Шар
