улыбнувшись, сказал:
– Беги, беги. Не убежишь ты от меня, от нас не сбежать. Просто отдай то, что должно, и можешь жить спокойно. Не можешь заплатить – отдай то, что дорого твоему сердцу, или вообще бы не брала тогда, – и он зловеще хихикнул.
Я случайно повернулась. Темноволосый брюнет, улыбнувшись, сказал:
– Не каждый ощущает взгляд на своей спине. Нет, многие, конечно, ощущают, но тогда, когда уже поздно. Эх, ты не представляешь, во что влипла одна женщина, и ты благодаря ей тоже.
Мы быстро скрылись в аэропорту, кинули сумки, затем прошли в зал на другой контроль, попутно обменяв билеты на посадочные талоны. Мы прилетели в какой-то город. Месяц-другой жили спокойно, но вскоре опять поехали в аэропорт и снова улетели в новый город. Порой мы по какой-то причине меняли множество городов, хотя я не понимала почему. Я стала ходить в школу, пока было, казалось, спокойное время. Однажды вечером я пришла домой едва ли не к девяти. Мама крикнула:
– И где ты, дура, шароебилась все это время? Шалашиха гребаная, шлюха.
Я удивленно замерла и сказала:
– Да вообще-то я это… с подругами гуляла, мам. А не как то, что ты подумала там, хотя я и не знаю, о чем ты думала.
На другой день пришла, случайно схватив двойку по одному предмету, да еще и с конца урока ушла. Мама пихнула меня на кровать, рывком схватила за волосы, взяла ремень и замахнулась им. Раз хлестнула, два хлестнула. На третий раз занесла руку, но зацепилась за люстру ремнем и каким-то образом ее сорвала.
Я пихнула маму на кровать. Люстра упала на то место, где она стояла раньше. Вскочив, я убежала, а мама осталась сидеть на кровати в шоке и удивлении от произошедшего.
Я сидела на кухне и меня посетила мысль: «Никто не вправе тебя бить и хлестать ремнем, даже если эта женщина является твоей мамой». Вытаращив глаза, я подумала: «У меня что, смысловые галлюцинации, или мысленные, если быть точнее?»
Пришла в другой день из школы. Мама крикнула:
– Ты где была, сука драная?! Шалашиха гребанная, проклятая. Будь ты проклята! Надо было тебя придушить, когда ты еще была младенцем.
Я, прикусив губу, убежала в ванную и закрылась там. Стояла слезы лились из глаз… смывала их водой, иногда умываясь. Снова мысль: «Да уж. Печально как-то все. Отчасти жаль тебя, хотя это звучит глупо». Я нулем на мысли неизвестно чьи и от кого идущие.
Спустя время мы приехали в город, в котором жили до нашего путешествия по городам. Побыли несколько дней и нам сообщили новость, что папы не стало. Весь этот процесс, похороны, все дела… потом я еще и заболела немного. Не знаю, может это было связано с тем, что я немного разозлилась и землю швырнула в третий раз так, что все удивились бы этому, если бы увидели.
К тому времени мне уже было десять лет. Неизвестно почему внезапно начались месячные, хотя у многих они вроде бы позже приходят. Мы по-прежнему иногда, по каким-то неизвестным причинам, ездили из города в город, предположительно скрываясь от кого-то. Успешно или нет – не знаю. По мне, так это вообще было наиглупейшей идеей.
Года через два, когда мне уже двенадцать стукнуло, мы снова куда-то отправились.
