я увидел немало.
• Обретение давно забытой детской радости. Например, когда правша начинает пользоваться левой рукой для письма и рисования и у него наконец получается «ровненький кружочек», то он испытывает такую же радость, какую испытывал в первом классе, когда учился писать. А это в некоторой степени «возврат в детство», возврат к молодости (мечта даосов!), если даже и не физический, то эмоциональный.
• Отказ от «я это умею». Постоянно делая что-то не так, как привык, человек как бы отказывается от своего умения, он становится таким же неумелым, каким был в детстве. Можно сказать, что он утрачивает накопленное мастерство и связанное с ним чувство собственной важности. Он становится более скромным и обретает чувство «божественного неумения», которое можно описать (подобно сократовскому: «Я знаю только то, что ничего не знаю») как «из того, что я умею, я ничего не умею».
• Избавление от шаблонов, то есть от привязанностей. Люди накапливают все: деньги, вещи, воспоминания (и связанные с ними обиды), знакомства, связи и т. д. и т. п. Одно из таких «сокровищ», которые «набивают» в человека с самого начала его жизни и к которому он очень сильно привязан, – это шаблоны и привычки. Когда человек начинает менять шаблоны, начинает «играть» с ними, они перестают быть догмой, становятся «легче», и от них проще отказываться.
А чем меньше привязанностей, тем меньше страданий! Если же человек (о чудо!) научается избавляться от привычки думать, то тут речь идет уже не более и не менее, как о духовной практике!
Мастер Минь однажды под настроение рассказал мне историю, которую вполне можно было бы назвать «Заметки о пользе смены привычных шаблонов». Звучала она так:
«Про моего уважаемого учителя Вана ходило множество разных слухов.
Некоторые считали его просто опасным сумасшедшим стариком, способным изувечить за неосторожное слово. Хотя это была чистой воды неправда. Ван действительно терпеть не мог, когда кто-то в его присутствии вел себя неподобающим образом, и за хамское поведение, например, брань при женщинах и детях, мог без всякой жалости отделать провинившегося. Но изувечить…
– Что будет делать его семья, – говорил Ван, – если я причиню ему вред и он не сможет трудиться и зарабатывать на хлеб им и себе? Наказать так, чтобы неповадно было, – это будет правильно, а причинить вред на всю жизнь… Для этого должна быть чрезвычайно веская причина.
Другие думали, что он маг и может причинить вред человеку на расстоянии. Как родился этот слух, я не знаю, но основания для него были, я точно знал, что Ван способен сделать человека больным, просто сыграв на флейте рядом с его домом. Но при мне Ван никогда подобного не делал. Наоборот, он говорил, что обычно для Кармы гораздо полезнее вылечить кого-то, чем кому-то навредить.
Третьи подозревали, что он способен изгонять из человека злых духов. А раз способен изгонять, то и… Тут они обычно многозначительно замолкали.
Четвертые
