потемнело, и мне даже показалось, что небеса в любую минуту готовы разразиться мощным снегопадом. Весна явно не спешила наводить свои порядки в наших северных краях, и я могла только удивляться, с какой скоростью температура воздуха менялась в течение дня. Вчера за окнами неуемно бушевала настоящая метель, с утра ощутимо потеплело, а после обеда вновь появились все признаки надвигающейся стихии. Я уже толком и не понимала, от чего меня так трясло: то ли за годы жизни в столице я незаметно превратилась в тепличную неженку и теперь замерзала от малейшего дуновения, то ли причины моего внезапного озноба лежали в сугубо психологической плоскости. По моей инициативе телефонный разговор со Светланой Грищенко оборвался на полуслове, но перезванивать мне женщина не стала, и я до сих пор не пришла к определенному мнению, почему она так поступила. Напрочь отчаялась добиться от меня поддержки и решила больше не тратить время попусту? Пустила ситуацию на самотек в надежде, что я скоро одумаюсь и в пылу раскаяния обязательно позвоню первой, дабы тем самым доказать свою полнейшую лояльность? Предпочла сначала проконсультироваться со Стешей, а уж потом окончательно жечь мосты? К сожалению, мне оставалось лишь мучительно теряться в догадках, и я чувствовала себя разбитой и выжатой, что крайне негативно отражалось на моих умственных способностях. В силу общей подавленности я соображала на весьма посредственном уровне, и анализировать поведение Светланы мне хотелось в последнюю очередь, но обстоятельства требовали активных действий, невольно заставляя меня мобилизовать все свои скрытые резервы.
Игорь, Джулс, Олежка, родители… Я едва не взвыла в голос, стоило мне лишь на миг вообразить, с каким количеством животрепещущих вопросов мне еще только предстояло разобраться – создавалось впечатление, что в попытке распутать клубок стремительно разворачивающихся событий я неумолимо погружалась в черную пучину безумия, и регулярно звучавшие у меня в ушах голоса лишь подтверждали сей неутешительный вывод. Сколь бы ни жутко мне было это констатировать, но, похоже, я постепенно теряла разум, и вторым этапом после галлюцинаций слуховых по логике вещей должны были стать галлюцинации зрительные, и тот факт, что я до сих пор не начала видеть призраков, свидетельствовал вовсе не о высокой устойчивости моей нервной системы, а скорее о скачкообразном и, как следствие, непредсказуемом развитии моего заболевания. Иными словами, меня могло ощутимо «накрыть» в самый неподходящий момент, и заранее предвидеть, что именно спровоцирует резкое обострение опасной симптоматики, вряд ли представлялось возможным. Кто знает, быть может, я никогда и не выздоравливала, а всё это время лишь наивно полагала себя абсолютно нормальным человеком, на самом же деле будучи главным кандидатом в обитатели «Желтого дома».
Я так увлеклась своими мрачными умозаключениями, что почти уверовала в их объективность, и вернуться в реальность мне удалось лишь благодаря отрезвляющей мысли о чересчур здравом для истинного сумасшедшего ходе рассуждений. Я подставила
