на раскаленных плитках по дворе…
Сначала приехала линейная машина МАДА. Потом они вызвали «Атан», с бригадой интенсивной терапии… В клинике тестя обследовали и констатировали диагноз: терминальная стадия рака костного мозга. Неоперабельная. Он не вышел из комы и умер через неделю…
Я отвлекся на эти воспоминания. Ночь их разбередила. Итак, почтовый ящик Риты.
Что у нас дальше интересного?
Так. Папочка «Херня-хернёй». Ни разу не слышал, чтобы Ритка при мне так высказывалась!
О, Маргоша. Сколько тут всего… А ты, оказывается, философ по жизни! Интересно. Не ожидал такой откровенности… Секс. Этого хватит читать долго и с расстановкой. Ты что, за мемуары взялась? Какие твои годы?! Я окунулся в чтение.
ОНА
— Рита, в твоем отчете, вот здесь, в середине, помарка, можно и так, и как миллион двести читать. Заново! И по пункту номер шесть — перепроверь! Я другую цифру предполагал… Завтра к девяти на стол! А так, все в норме. Умница ты моя! Что вечером? Ничего не планировала? Зайду. Не убегай! На тебе чулки, кружавчики, ах, попочка, уже возбуждаюсь! …
Мне 25. Шефу 49. Жена, двое детей. Один внук. Второй на подходе. И этому деду от меня постоянно что-то надо!
— Да, я все сделаю, Захар Никитич! Ничего не планировала.
Что мне планировать? Кто ждет меня дома? В двухкомнатной квартире. Отец умер, вернее погиб в аварии, когда мать была беременна мною. Мелькали в доме какие-то дядьки иногда, но надолго не задерживались… Старший брат ушел в армию, на Дальний Восток. Был в Находке. Морпех. Там женился и остался. Уже дочь растет. Мамы не стало два года назад. Брат только денег перевел на похороны, а позже на памятник, но не прилетел. Накладно и далеко. Я даже в реальности с его женой не общалась. Так, ради уважения к Пете, брату, по телефону — в вайбере пару секунд ее голове поулыбалась. Типа, знакомы теперь! Не общаемся. Уже шестой год.
Что я должна планировать? Если с утра до вечера провожу все свое время на этой грёбаной работе?
Я бухгалтер-экономист. Думаю, этим все сказано. У шефа в подчинении 276 человек. Работу другую найти, наверное, можно было бы. А толку? Везде одно и тоже. А здесь, по зарплате, я довольна. И от дома всего ничего ехать. Восемь светофоров. По прямой.
— До свидания, Маргарита Юрьевна!
Я прощалась с нашими работницами и делала вид, что занята расчетами в компьютере.
Он зашел и закрыл дверь на ключ, чтобы тетя Рая, уборщица, как в прошлый раз, нас не застала в процессе. Шефу — по фиг! Он здесь хозяин. Я что, одна такая в его концерне, с кем он перепихивается? Конечно нет! А мне было стыдно. Сидела на столе в раскорячку. Голая. Тетя Рая, всегда приветливая, и угощавшая меня своей выпечкой, теперь не здоровается. И я ее избегаю…
— Надо будет сказать, чтобы пришли к тебе сюда маляры и батареи покрасили. — выдал шеф, пока я застегивала лифчик, а он поднимал приспущенные штаны.
Когда он успел заметить потрескавшуюся краску? Я вроде на подоконнике была, вверху…
