на дорогу, встроилась в непрерывно движущийся транспортный поток и включила радио, а когда из динамиков полилась музыка, до упора выкрутила громкость, чтобы заглушить шум в голове. Под сводами черепной коробки хаотично метались мысли, мешая сосредоточиться на управлении автомобилем, и учитывая, что по пути в «Жилсервис» я и так на год вперед насобирала штрафов, мне совсем не улыбалось в разы усугубить свое незавидное положение. При переборе нарушений дорожные инспекторы направляли нерадивых водителей на пересдачу, и если бы я и дальше воображала себя Шумахером, то непременно лишилась бы прав. Я попробовала хотя бы приблизительно прикинуть, сколько раз камеры видеонаблюдения зафиксировали, как я игнорирую запрещающий сигнал светофора, существенно превышаю скорость или объезжаю пробку по встречной полосе, но даже навскидку у меня вышла такая жуткая цифра, что я предпочла не портить себе настроение. Да, мои неправомерные действия могли стать причиной аварийной ситуации, а то и чего похуже, но, к счастью, сегодня всё обошлось без фатальных последствий, а что до штрафов, так заплачу, как миленькая, куда деваться…
Уже на подъезде к дому я вдруг вспомнила, что в холодильнике у меня можно катить шаром. Аппетита у меня в общем-то не было, но я понимала, что недавняя беседа с Тагалдызиным стоила мне колоссального объема энергии, и если я оперативно не восполню потраченные ресурсы, то организм неизбежно взбунтуется и в знак протеста погрузится в безвольную апатию, дабы попусту не расходовать драгоценные калории. Честно говоря, у меня не было никакого желания заниматься пополнением продовольственных запасов, но я волевым усилием заставила себя свернуть в сторону супермаркета и без особого разбора накидать в корзину наиболее ходовые продукты и базовую мыломойку. Уже в машине меня вдруг одолел острый приступ мигрени, и я со стоном стиснула разламывающиеся виски – нестерпимая боль постепенно приобрела монотонный, ноющий характер, локализовавшись в области затылка, и мне было тяжело даже просто открыть глаза. По-хорошему, человеку в подобном состоянии и вовсе нельзя было садиться за руль, но у меня напрочь притупился инстинкт самосохранения, и я решительно выжала сцепление. О том, что мои действия несут угрозу для участников дорожного движения, я в тот момент почему-то не подумала, и лишь задним числом осознала, какому существенному риску я подвергала водителей и пешеходов. Бог миловал меня от попадания в ДТП, и домой я доехала без эксцессов, но совесть все равно не умолкала, и впредь я зареклась поступать с такой вопиющей безалаберностью. Кое-как я вытащила из багажника пакеты, взвалила свою ношу на плечо и медленно поплелась по тротуару.
У дверей квартиры меня вдруг осенило, что мой телефон молчит на протяжении всего вечера. Устав от настойчивых звонков Нитиевского, я перевела мобильник в беззвучный режим, а потом благополучно об этом забыла. Но вопреки моему подспудному страху, уведомления о десятках пропущенных вызовах на экране отсутствовали – похоже, за прошедшие часы мной и вправду никто не интересовался, и, вероятно, сие обстоятельство
