Я долго не понимала, почему мой родной город не превратился в Мекку для колдунов, экстрасенсов и прочих оккультистов, но в конечном итоге пришла к ошеломительному выводу: причиной отсутствия в Мурманске паломников от магии являлся даже не суровый климат, а банальное неумение пользоваться щедрыми дарами вселенной. Я подключилась к каналу с момента своего рождения на дрейфующей в Арктике льдине, и куда бы я впоследствии не уезжала, эта неразрывная связь всегда сохранялась.
На родине я становилась всесильной. Я с легкостью двигала предметы одним усилием мысли, втайне от родителей практиковала пирокинез, а в возрасте одиннадцати лет я настолько увлеклась проверкой своих паранормальных способностей, что в запале скрутила в бараний рог большую часть столовых приборов. Тогда мама не просто испугалась, а натуральным образом впала в панику. Одно дело, что ели мы в тот день одной уцелевшей ложкой на троих, и, совсем другое, что разогнуть пострадавшую утварь до исходного состояния не удалось даже славившемуся богатырским здоровьем отцу. Получив в тот раз хороший втык, больше я дома ни над чем не экспериментировала, хотя меня неоднократно подмывало попробовать, смогу ли я поднять в воздух заполненный одеждой шифоньер.
В столице я напрочь теряла способности к подобным трюкам. Если будучи дома, я спокойно перемещала, к примеру, забытый на другом конце гостиной пульт от телевизора посредством телекинеза, то здесь я могла разве что вызвать взглядом образцово-показательную бурю в стакане, годившуюся лишь на то, чтобы пугать дилетантов вроде Кирилла, имеющего не больше магического дарования, чем поролоновый матрац. К счастью, моя экстрасенсорика от смены места жительства особо не страдала, и предсказаниям мадам Изольды обоснованно доверяло немало столичных жителей.
Обидно мне было сейчас другое: поездку в Мурманск я привыкла воспринимать в качестве регулярного пополнения резервов безжалостно расходуемой на работе энергии, а сегодня я летела домой, чтобы малодушно спрятать голову в песок или, применительно к полярным реалиям, в снег.
ГЛАВА XII
Похоже, в этом году в ноябре месячная норма осадков обрушилась не только на столицу, но и на Мурманск. Родной город встретил меня повсеместными снежными завалами и хмурой мглой полярной ночи, а отец с мамой– изрядно разбавленной тревожными предчувствиями радостью. Не нужно было быть великим магом, чтобы без труда оценить сложившуюся ситуацию: до сего момента шансы дождаться визита единственной дочери в самый разгар зимы у моих родителей были столь же ничтожно малы, как и циркулирующие в крови вирусы.
В предыдущих случаях я обычно возвращалась в Мурманск на пике столичного пекла, когда зной и духота два месяца подряд заставляли мое рожденное во льдах тело мучительно изнемогать от жары, а утомленный мозг неумолимо достигал температуры кипения. Мы с Кириллом с наслаждением меняли раскаленный мегаполис на прохладу северного города и каждый год проводили недельку-другую
