такое отчаяние, что у него даже не осталось сил на возмущение, не то что на драку.
– За что? Зачем ты… – прошептал он едва слышно.
Все ученики в звенящей тишине переводили ошарашенные взгляды с Клауриса на Милистаса, чей проступок сулил серьёзные неприятности всему классу, а уж самого смельчака и вовсе могло ожидать изгнание из стаи.
Первым тишину нарушил Милистас, крича и задыхаясь от удушья – Вилли одним броском долетел от учительского стола до мальчика и обвился вокруг его горла, сжимая его тугими жёлтыми кольцами. Пытаясь ослабить смертельные объятия, Милистас впился всеми десятью когтями в тело Вилли. Кровь тут же засочилась из ран.
Ребята наперебой бросились к упавшему на пол однокласснику, пытаясь остановить его борьбу со змеем.
– Расступитесь! Расступитесь! – прорезал шум командный крик Велирэйна. Увидев впившиеся в его драгоценную змейку когти, учитель с трудом подавил желание отсечь Милистасу обе руки и натянул лук над головой парня. Стрела угрожающе смотрела прямо в глаз мальчика.
– Вынь когти из моего змея или клянусь, умрёшь прямо сейчас! – пригрозил Велирейн.
Без того перепуганный насмерть ученик от ужаса покорно вынул когти из тела полоза.
– Отпусти его, Вилли! – взмолился хозяин змейки. – Отпусти, пожалуйста!
Вилли ослабил кольца, но скорее от бессилия и боли. Если бы ни потерянная в борьбе кровь, вряд ли дерзкому вирфу удалось бы остаться в живых.
Велирэйн аккуратно размотал ослабшего змея. Вилли собрался с силами и напоследок влепил хвостом звонкую пощёчину Милистасу, который хрипел и кашлял, скорчившись на полу.
Мигом со шкафов появились на свет баночки с мазями и целебными эликсирами, а руки Велирэйна заботливо трудились над выздоровлением раненой змейки.
– Рассказывайте, что произошло! – скомандовал Велирэйн, забинтовывая раны Вилли.
– Он отрезал Клаурису волосы! – заверещали в один голос ученики. Учитель, приподняв бровь и на секунду оторвав взгляд от раненного питомца, замер в изумлении при виде короткостриженного мальчика.
– Ты в курсе, что такие вещи не прощают? – холодным тоном осведомился учитель у Милистаса. – Вирфийские мужи обязаны носить длинные волосы, а ты пресёк тысячелетнюю традицию. Ладно если б себе обрезал, добровольно. А то, что сделал ты, сродни ножевому ранению в грудь. Это преступление. Настоящее преступление.
Милистас молчал. Клаурис, не выдержав общего внимания, молча вылетел из класса, хлопнув дверью, и помчался в свой домик на Молочной горе.
– Клаурис! – погналась было за ним Альерта, но учитель её остановил, приказав сесть на место.
Клаурис жил в отдельном маленьком домике. Его опекуны, хоть и были давними друзьями погибших родителей мальчика, не очень гордились своим благородным поступком: всё же альбинос в семье – скорее позор, нежели честь. Они высекли ему в скале маленькую комнатёнку неподалёку от своего
