Тина. Кэти по-хозяйски поставила сумку на капот голубого «линкольна» и стала рыться в сумочке, разыскивая ключи, – чего отвечать, и так ясно, что это ее машина…
Поначалу Кэти хотела сразить подругу своим шоферским мастерством, но когда на повороте их чуть было не подрезал красный «бьюик», Кэти присмирела и вела уже свой «линкольн» осторожно, внимательно следя за дорогой.
Тина вертела головой. Она впервые попала в Нью-Йорк…
– Подожди, ты еще не такое увидишь, – снисходительно приговаривала Кэти.
Они весело болтали. Кэти все допытывалась о друзьях, оставленных в Спрингфильде. Тина отвечала охотно, подробно, она готовилась к этому, зная добрую душу Кэти…
Им повезло. Какой-то джип, подмигивая поворотным сигналом, отваливал от тротуара, и Кэти мгновенно заняла его место.
– Такое бывает раз в жизни, – засмеялась Кэти, – чтобы припарковаться у самого кафе.
– Я не хочу есть, – произнесла Тина.
– Думаешь, я хочу? – ответила Кэти. – Так принято… Я обожаю это кафе. Вечером тут не протолкнуться, сплошь студенты. У меня есть любимый столик.
У окна, рядом с пышной пальмой, скучал мраморный овальный столик с двумя добрыми широкими креслами. Желто-зеленый попугайчик косил красным глазом из-за серебристых прутьев клетки.
– Привет, Антони! – поздоровалась с попугаем Кэти.
– Антони? – Тина засмеялась. – Что-то знакомое…
– Это второй муж Бекки… Он чем-то напоминает мне этого попугая. То ли мыслями, то ли ярким своим барахлом…
– А как поживает его родственница? Помнишь, ты рассказывала, что она даже хотела покончить с собой, помнишь?
– А… Ширли? – отозвалась Кэти и добавил: – Она вовсе и не родственница Антони.
– Как не родственница? – подозрительно заметила Тина. – Ты мне сама говорила…
– Говорила. А теперь я узнала такое про нее… Кстати, мы с Ширли часто приходим в это кафе…
– Ты с ней дружишь? – не без ревности спросила Тина.
– Как тебе сказать? Сама не знаю… Мне ее жалко.
– А что она тоже такая… как попугай?
– Что ты! – Кэти отодвинула кресло и вытянула ноги. – Хотя она похожа на птицу. Гладкие волосы, чуть удлиненный нос, глаза огромные, бархатные… Красивая… А мужчин ненавидит. При одной мысли о сексе ее тошнит.
– А тебя? – засмеялась Тина.
– И меня тоже, – охотно ответила Кэти. – Знаешь, мальчишки все какие-то идиоты. И прыщавые, противно.
Кэти заказала свой любимый фруктовый салат, два дринка и два пирожных «Манхэттен» – виртуозное сооружение из всякой вкуснятины. Тина одобрила. Она тут же принялась за пирожное, отодвинув в сторону салат.
Стеклянная стена кафе вбирала в себя кусок улицы. Тина таращила глаза и удивлялась. Сколько она слышала о Нью-Йорке, но увиденное ее ошарашило…
– Ну так что эта Ширли? – вспомнила Тина. – Она что, живет у вас?
– Нет,
