станет закрепление немецкого засилья, с передачей страны в руки иностранца, к тому же еретика, презираемого всеми и связанного с умершей императрицей непристойными отношениями? Тут же посыпались имена наследников, которые могли претендовать на трон. Прежде всего повсюду говорили о Елизавете. Но называлось также, чтобы положить конец женскому царствованию, противоречащему национальной традиции, и имя внука Петра Великого, Петра Гольштейн-Готторпского. Таким образом, решение, найденное почившей императрицей, пережило ее совсем ненадолго. 17 ноября вспыхнул заговор, руководили которым, кстати, немцы – Остерман и в первую очередь Миних. Ни о чем не подозревавшего Бирона арестовали, вытащив из постели, и сослали в Сибирь. Завещание императрицы Анны было порвано, а регентство доверено великой княгине Анне Леопольдовне. Принц Брауншвейгский получил звание генералиссимуса, Миних стал первым министром, а Остерман сохранил свой пост вице-канцлера. Узнав об этом перевороте, три полка подумали, что он имел целью возвести на трон Елизавету, и устремились к ее дворцу. Поняв свою ошибку, они, разочарованные, вернулись в казармы, но эпизод не прошел бесследно. Идея решения вопроса о престолонаследии в пользу Елизаветы увидела свет, начала зреть, и Франция приняла в этом процессе активное участие.
Но прежде нужно рассмотреть событие, которое потрясло Европу и в очередной раз изменило первоочередные задачи ее держав. За неделю до смерти императрицы в Вене скончался император. И здесь тоже встал вопрос о наследовании. Государь попытался обеспечить права на престол для своей дочери посредством Прагматической санкции, но с его смертью ее положения были оспорены. Курфюрст Баварии требовал императорскую корону и все австрийские территории, король Саксонии – Богемию, а Фридрих Прусский, не довольствуясь одним изложением своих претензий, без объявления войны захватил Силезию. Европейское равновесие в том виде, в каком его устанавливали Вестфальский и Утрехтский договоры, оказалось на грани крушения, и его могло спасти только вмешательство третьих держав, каковыми являлись Франция и Россия, гаранты Прагматической санкции. Кинутся ли они на помощь Марии-Терезии, которая только что стала королевой Венгрии? Готовы ли будут объединиться, чтобы поддержать Марию-Терезию и спасти Австрию? Или же, напротив, эти две державы уступят амбициям Фридриха II, принеся Австрию им в жертву? Наконец, не разойдутся ли пути Франции и России и не поддержит ли одна из них Вену, а другая Берлин?
Со времен правления Ришелье Франция всегда стремилась к ослаблению Австрии. Но в 1740 году ситуация выглядела иначе. В Испании на смену Габсбургам пришли Бурбоны, на Востоке Австрию поставили на колени, а Фридрих представлял собой опасного противника. В интересах ли Франции было еще более ослаблять теряющую силы Австрию? Об этом шли тайные дискуссии. Флери, осознавший новое равновесие, толкал короля к отказу от антиавстрийской политики и поддержке Марии-Терезии. По его мнению, такой выбор имел два преимущества.
