не знали, куда деться со своими перепачканными руками.
Мальчик-с-Пальчик взлез на дерево, посмотреть нет ли вблизи жилья человеческого. Смотрит он во все стороны, и видит – точно свеча светится, но далеко-далеко за лесом. Он слез с дерева. Глядит: с земли ничего не видно; это его огорчило.
Однако они пошли в ту сторону, откуда виднелся свет, и выбравшись из леса опять его увидали. Наконец они дошли до домика, где свет горел, – дошли не без новых страстей, ибо свет часто пропадал из виду, – всякий раз, как они проваливались в какую-нибудь трущобу.
Постучались дети в двери. Вышла старушка, спрашивает, что им нужно.
Мальчик-с-Пальчик отвечает, что так и так, они – бедные дети, заблудились в лесу, просят приютить их Христа ради.
Увидав, какие они все молоденькие, старушка заплакала и говорит им:
– Ах, детки мои бедные, куда это вас занесло! Да знаете ли вы, что здесь живёт Людоед? Он вас съест!
– Ах, сударыня, – отвечал Мальчик-с-Пальчик, дрожа всем телом – братья его тоже дрожали, – как же нам быть? Ведь если вы нас прогоните, нас всё равно заедят в лесу волки! Так пусть уж скушает нас ваш супруг. Да он, может быть, и смилуется над нами, если вы его хорошенько попросите.
Старушка, подумав, авось не удастся ли спрятать детей до утра от мужа, впустила их и посадила греться к огню, где целый баран жарился на вертеле, на ужин Людоеду.
Едва дети начали греться, как послышался громкий стук в двери: Людоед возвращался домой. Жена сейчас спрятала их под кровать и пошла отворить двери.
Людоед спросил, готов ли ужин и нацежено ли вино, потом сел за стол. Баран ещё не дожарился, был весь в крови, но от этого показался ему ещё вкуснее. Вдруг Людоед давай нюхать направо и налево, говоря, что слышит человечье мясо…
– Это должно быть вот тот телёнок, – отвечала жена, – я сейчас сняла с него шкуру.
– Говорят тебе, слышу человечье мясо, – закричал Людоед, поглядывая на жену косо. – Здесь кто-то есть.
С этими словами он встал и прямо подошёл к кровати.
– А! – завопил он, – так вот как ты меня надуваешь, проклятая баба! Вот я возьму да тебя самую съем! Счастье твоё, что ты такая старая скотина! Эге-ге, кстати подошла эта дичинка: будет чем угостить приятелей, которых я зазвал на днях отобедать.
И один за другим он вытащил детей из-под кровати.
Дети бросились на колени, стали просить пощады; но они попались в руки самому злому изо всех Людоедов, который не имел жалости и уже пожирал их глазами, приговаривая, что под хорошим соусом это будут лакомые кусочки…
Он уже взял было большой нож и, подойдя к детям, стал точить его на длинном точильном камне…
Он уже схватил было одного, как тут жена его вмешалась.
– И чего ты торопишься, – заговорила она. – Ведь уже поздно. Разве не будет времени завтра?
– Молчи! –
