протиснулась поближе к старику, и тот молча и крепко взял ее под руку. Но сразу же его отвлекли какие-то знакомые. И Катя снова осталась одна в траурной толпе. Чувствовала она себя усталой, и ей было даже не любопытно (это была, наверное, самая сильная черта ее характера), кто все эти Великие и Знаменитые, пришедшие сегодня на Ваганьковское проститься с «гениальным» Базаровым. Грустные и торжественные мероприятия, если они чересчур уж затягиваются по причине опоздания высоких гостей, превращаются в фарс, и для того, чтобы его выносить, нужна железная выдержка.
Увы, Катя таковой не располагала. Чтобы как-то отвлечься, она наблюдала за Базаровыми, стоявшими возле самой могилы. Она слыхала, что в Москве их называют не иначе как «клан». Что ж, действительно клан, семья, в лучшем смысле этого слова, с хорошими корнями, традициями и связями. И как на подбор – все мужчины: сыновья, внуки. Покойный Кирилл Арсентьевич оставил после себя знаменитый след не только в отечественном кинематографе. Катя, как и вся страна, в эти траурные дни постоянно видела на экране телевизора знаменитые базаровские фильмы – от жизнерадостных сталинских комедий начала 50-х, о том, «как хорошо в стране советской жить», до добротных экранизаций русской классики. Патриарх клана оставил после себя не только километры ярких лент, но и крепкий род. Фамилию.
– Терпи, Катька, скоро все кончится, – Кравченко, вынырнувший из толпы, снова наклонился к Катиному уху, прервав цепь ее размышлений. – На поминки не поедем. Батя сказал: гуляй, молодежь, свободна.
– Нас с тобой, дорогуша, – Катя не удержалась от колкости, – на эти поминки никто и не звал. – А затем непоследовательно и по-женски любопытно уточнила для порядка: – А где поминки, в ресторане?
– В Доме кино. А насчет того, что «не приглашали», ты зря. Все схвачено у нас. Только что нам там делать – одни стариканы там соберутся, былое начнут вспоминать.
Катя только вздохнула: драгоценный В. А. снова в своем репертуаре.
Кравченко-младший после окончания института им. Лумумбы, господи, как же давно это было, пошел по стопам героического родителя. Однако уже в 1993-м, после известных событий, покинул ряды КГБ – ФСБ и в погоне за длинным долларом повторил судьбу многих своих коллег – стал профессиональным, как он выражался, телохраном. Последние годы он возглавлял службу безопасности при персоне Василия Чугунова – скандально знаменитого своей дурью московского толстосума, – поговаривали, что у него капитал больше, чем у самого Бориса Абрамовича, более известного в определенных кругах под псевдонимом Чучело.
Увы, удача отвернулась от кравченковского босса: на почве хронического алкоголизма с возрастом обострились многочисленные болячки, и Чугунов тихо и неуклонно начал загибаться. В настоящее время служба Кравченко при нем состояла в основном в том, что он сопровождал босса в зарубежные клиники и санатории. Через несколько дней они улетали в Австрию, в Бад-Халь, где Чугунов
