воздух. Я нравился своим коллегам, они нравились мне, но чаще всего я прощался с охранником Стивом в субботний вечер и больше не открывал рта до утра в понедельник, когда здоровался с ним же. «Как прошли выходные, Дуглас?» – всегда интересовался он. «Прошли спокойно, Стив, очень спокойно». Однако работа приносила мне удовлетворение, раз в месяц я посещал паб, выпивал по кружечке с коллегами, и если временами у меня закрадывалось подозрение, что чего-то в моей жизни не хватает, то… Разве у других не так?
Только не у моей сестры. В свои двадцать с хвостиком Карен не отличалась разборчивостью в дружбе и водилась, как говорили мои родители, с «художественным сбродом»: будущими актерами, драматургами и поэтами, музыкантами, танцорами, гламурной молодежью непрактичных профессий, которые засиживались допоздна, а днем проводили долгие часы за чашкой чая в эмоциональных дискуссиях. Жизнь для моей сестры представляла собой одно непрерывное объятие толпы, и ей, видимо, нравилось, непонятно почему, выставлять меня перед своими молодыми друзьями. Она любила говорить, что я пропустил молодость и запрыгнул прямо в средний возраст, что мне исполнилось сорок три еще в утробе матери, но в одном она, наверное, была права: я так и не узнал, что значит быть молодым. Но тогда почему она так отчаянно старалась затащить меня к себе на вечеринку?
– Потому что там будут девушки…
– Девушки? Хм… Да, я что-то о них слышал.
– Особенно одна девушка…
– Да знаю я девушек, Карен. Я с ними встречался и разговаривал.
– Но не с такой, как она. Поверь мне.
Я вздохнул. По какой-то там причине «найти мне девушку» стало у Карен идеей фикс, и она добивалась своего с притягательным сочетанием снисходительности и принуждения.
– Ты что, хочешь навсегда остаться один? Да? Хочешь?
– Не имею ни малейшего желания.
– И где ты, Ди, собираешься с кем-нибудь познакомиться? В своем гардеробе? Под диваном? Или вырастить их в лаборатории?
– Я не хочу продолжать этот разговор.
– Я говорю так только потому, что люблю тебя! – Любовь была для Карен алиби на все случаи агрессивного наступления. – Я оставлю для тебя место за столом, так что если не придешь, то испортишь весь вечер! – И с этими словами она повесила трубку.
8. Макаронная запеканка с тунцом
В результате тем же вечером в крошечной квартирке в Тутинге меня втолкнули за плечи в крошечную кухню, где за шаткими ко злами, предназначенными для наклейки обоев, в тесноте разместились шестнадцать человек, а посреди этого импровизированного застолья теплилась, как метеорит, пресловутая макаронная запеканка, отдающая поджаренным кошачьим кормом.
– Внимание, все! Это мой любимый брат Дуглас. Будьте с ним помягче, он застенчивый! – Моя сестра ничего так не любила, как ткнуть пальцем в застенчивого человека и заорать во все горло: «ЗАСТЕНЧИВЫЙ!»
Привет, хай, хей, Дуглас, поздоровались мои соперники,
