куда захочет, а по надобности колхоза. Нужен агроном, дадут направление, кому надо в Сельскохозяйственный институт или в техникум. Нужен колхозу свой врач – пошлют на доктора учиться. А может какой-нибудь особый талант у девчонки откроется? А ты ей жизнь переломать хочешь?! И мы с отцом запрещаем тебе дочь-сироту из квартиры выписывать, где она родилась и выросла, где мать ее умирала! Выписывать ради молодой вертихвостки? Ишь, что надумал? Мало тебе, что грех на душу взял выжил из дома на улицу старуху-сироту, так и дочерей повыгонял. Не будем мы Риту в этот деревенский дом прописывать! Чтобы потом нам не унижаться, не зависеть от председателя колхоза, от того, какая ему моча в голову ударит: отдаст или не отдаст Рите паспорт, выпишет или не выпишет направление на учебу девчоночке. Запрещаем мы тебе выписывать Риту из квартиры! Мало того, что Капу из дома 15-ти летнюю, считай, как на улицу выгнал! Спасибо, что брат твой Пётр пригрел сиротку и паспорт она в Москве получила, а значит – учиться в институте сможет. И заканчивает школу она в Москве, и живет у Петра с женой его Дарьей. А сыта ли обута-одета ли сирота ты и в голову не берешь! Так еще и этой сироте-малолетке жизнь изломать хочешь!!! Мы выкормим Риту и на ноги поставим, насколько Бог нам сил и времени отпустил. Это бремя с тебя мы снимем. Но и ты – совесть-то совсем не теряй! – перешла от негодования на крик мать Андрея Осиповича.
– Хм! Директор школы…Да тебя к детям близко допускать нельзя. Проклянем мы тебя с матерью, если и такую подлость сотворишь! Проклянем, Андрей! Так и знай! – откровенно серчал Осип.
– Ладно! Успокойтесь вы! Не буду Риту выписывать из квартиры в Кимрах! Пусть учится и устраивает свою жизнь в будущем, как захочет. Ладно! Поеду я!
– Ступай, сын! – ответили согласно и в лад Анна Васильевна и ее муж.
И Рита услыхала, что заскрипела входная дверь дома. Потом резко захлопнулась.
Рита почувствовала, что это вся её прежняя жизнь для неё окончательно захлопнулась. И всё важное, и дорогое для неё в этом мире теперь живет только в ее воспоминаниях. Воспоминания о прежней ее жизни – единственная драгоценность в ее жизни. А вокруг чужой мир, незнакомый ей.
Поняла Рита, что всё сложилось так, что не до прощания с отцом стало. И, что самое лучшее в эту минуту, на цыпочках, стараясь быть бесшумной, вернуться в кровать и притвориться спящей, на деревенском матрасе, набитом запашистой соломой, натянув на голову, набитое ватой лоскутное одеяло, под которым можно выплакаться никем неуслышанной.
Так началась новая жизнь Риты, оставленной на попечении ее деревенских бабушки и дедушки. Здесь Рита и ходила в школу в Синьково за 5 км туда и пять км. – обратно.
В тот зимний день дед Осип читал газету вслух, присев поближе к окну. В такие минуты бабушка Анна Васильевна оставляла все дела и садилась рядом слушать чтение мужа. Но, если ей не удавалось тотчас прервать готовку обеда или мытье посуды, то продолжала делать это как можно тише.
