необходимости.
– Вы кто? – Женщина выпрямилась и пристально посмотрела Михаилу в глаза. – Вам что-то от меня нужно?
– Ну почему сразу что-то нужно? – постарался как можно искреннее «возмутиться» Сосновский. – Просто мы с вами в одном месте, в одно время занимаемся одним делом. Почему бы не переброситься парой фраз?
– Чем вы тут занимались, я поняла. Видела, – с иронией в голосе ответила спортсменка.
– Нагрузку давал маленькую? – засмеялся он. – Или бежал нетехнично? А вдруг я после ранения и мне нельзя резко увеличивать нагрузку? Если мне можно начинать с легких упражнений? Хотите проверить? Давайте четырехсотметровку с высокого старта, а там посмотрим, кто у нас в форме, а кто нет?
– А вы не рассыпетесь по дороге? – наконец улыбнулась собеседница. – Как вы сюда попали? И кто вы?
– Что вы все «кто да кто»! – сокрушенно заметил Сосновский. – Вы просто подумайте, что посторонний человек сюда попасть не может, праздношатающихся здесь нет. Значит? Значит, я один из ваших!
– Из каких наших? – мгновенно отреагировала женщина.
– Из спортсменов! – уверенно ответил Михаил. – Вы всегда так неприветливы с мужчинами, Мария?
– Вы меня знаете? – Женщина стала смотреть на Михаила более внимательно. – Мы знакомы?
– Почему сразу знакомы? – улыбнулся Сосновский как можно доброжелательнее. – Кто же не знает мастера спорта международного класса олимпийского призера Марию Селиверстову? Я помню ваш знаменитый заплыв кролем, когда вы французскую соперницу оставили позади, а ей все знатоки и журналисты прочили победу. А вы ее как школьницу обошли!
– Вы там были? – Взгляд Марии потеплел. В нем даже мелькнула легкая грусть. И о довоенном счастливом прошлом, и о былых победах. О полной и насыщенной спортивной жизни, которая осталась далеко позади.
– Знаете, Маша. – Сосновский уселся на лавку и положил руки на ограждение. – Мир спорта так же несовершенен, как и любой другой мир, созданный людьми. Новое олимпийское движение молодо и неразрывно связано с политикой. И так, я думаю, будет всегда. Но мы ничего толком не знаем и о древних олимпийских играх в Греции. Какой смысл они вкладывали в эти соревнования, для чего проводили? Я далек от гуманистической оценки этих мероприятий, но смотреть на здоровое соперничество приятно.
– А гуманизм должен быть у каждого в душе, – возразила Селиверстова. – Вот тогда он будет присутствовать и довлеть и на соревнованиях, и в политике, и на производстве. Все ведь идет от человека!
– А вы гуманист, Мария! – покачал головой Михаил. – Не верю я в ваш гуманизм. Спортсмен такого уровня гуманистом быть не может. В большом спорте побеждают сила воли, напор и стремление к победе над другими.
– Странно вы рассуждаете, – усмехнулась Селиверстова. – Как вас, кстати, зовут?
– Михаил, –
