человек. Я сдал архив под охрану и…
– …и уехали тоже, – кивнул Борис Михайлович. – Вопросов больше не имею.
Коган шел по улице под моросящим дождем, подняв воротник плаща. Он снова и снова пытался уложить в голове то, что услышал, и сделать выводы. На основании этого им с Шелестовым придется планировать операцию на оккупированной врагом территории. А данных почти нет. Почему? Да потому что курирующий научный центр сотрудник НКВД постарался поскорее убраться из города под видом сопровождения секретного груза, который прекрасно перевезли бы и без него. И охрана была выделена. Один струсил и застрелился, другой струсил и сбежал. А третий понадеялся на этих двоих, на выполнение ими своих должностных обязанностей и сидит теперь в камере, и его мордуют на допросах, пытаясь выбить подтверждение связи с немецкой разведкой. Или английской. Теперь Горобецкому уже все равно, в чем его обвиняют. Если мы найдем эту торпеду, то можем спасти профессора. Доказать, что его вины в потере секретного образца нет. Ну хоть срок поменьше дадут и допрашивать с пристрастием перестанут.
Итак, катер находился на испытаниях торпеды. С испытаниями торопили, потому что изделие очень нужно армии. Наверняка был приказ, обязательно письменный, в котором требовалось, несмотря ни на какие трудности, продолжить исследования. И люди рисковали, проводя испытания в прифронтовой полосе. Ясно, что переводить лабораторию куда-то – это обязательное прекращение ее работы, остановка проекта. Побоялись отдать такой приказ. И на юг переправить институт побоялись, а вдруг фашисты прорвутся вдоль Кавказского хребта до самой Абхазии? А потом началось наступление. Катер стал возвращаться, и что-то с ним случилось. При такой логике событий все выглядит просто, и нет никаких следов вражеского вмешательства. Следов вообще пока нет. А они нужны, их придется отыскать, чтобы найти то место, где пропал катер. Или погиб, или захвачен врагом, или просто спрятан в лиманах…
Глава 2
Майор Штанге остановился возле закопченного ведра, стоявшего посреди кабинета. Здесь недавно жгли документы, много бумаг. А вот и железный пруток-кочерга, который валяется на грязном паркете, он лишает всякой надежды понять, что же здесь жгли.
Майор присел на корточки и осторожно сунул руку в ведро. При определенной сноровке можно было попробовать прочитать, что написано на сгоревших клочках.
– Вы что-то нашли, господин майор? – спросил заглянувший в комнату обер-лейтенант Дейс.
– Пока не знаю, – задумчиво ответил Штанге, разглядывая ведро. – Вы знаете, что это за кабинет? Это кабинет начальника секретной лаборатории.
– Почему секретной? – легкомысленно спросил Дейс. – Я не вижу в помещении никаких мер предосторожности – больших сейфов и решеток на окнах.
– Это Россия, обер-лейтенант, – хмыкнул майор. – Поверьте офицеру абвера. Здесь уповают не на решетки и надежные замки. Здесь привыкли доверять сторожу. Есть такая профессия у русских. Сторож, охранник, часовой, но из гражданских.
