большая глубина погружения могла вызвать отравление, мешок с воздухом на груди очень мешал плыть. Всему приходилось учиться.
В ночь заброски Михаил не мог уснуть. Он лежал в маленьком кубрике торпедного катера и слушал гул моторов. Селиверстова была рядом, но он не видел и не слышал ее. Спала спортсменка или нет? Вполне могла спать, учитывая ее бойцовский крепкий характер. А может, тоже волновалась, как и всегда перед ответственными соревнованиями. До точки выброски им идти часа три, если удастся избежать столкновения с вражескими катерами.
Стараясь переключиться с тревожных мыслей на рабочую волну, Михаил стал вспоминать свою работу в довоенной Германии. Разведчик под прикрытием дипломатического паспорта – это очень тонкое, артистичное дело. В работе на разведку своей страны подозревают всех иностранных дипломатов. Разумеется, есть среди них и кадровые разведчики, есть дипломаты, которые занимаются дипломатической разведкой. Мало кто знает, но есть и такая форма деятельности.
За дипломатами установлен постоянный надзор со стороны спецслужб. И ошибиться здесь нельзя, нельзя давать повод для сомнений в своей лояльности. Агентурой у дипломата или разведчика с дипломатическим паспортом всегда служат люди публичные, информированные. И чтобы на «засветить» своего агента или доверенное лицо, нужно работать ювелирно. Такие агенты действительно на вес золота. И уж тем более если тебе удалось завербовать высокопоставленное лицо не за деньги или прижав его к стенке компроматом, а найти человека, который будет работать за идею.
Итак, моя задача на первом этапе, размышлял Сосновский, – пробраться в город, выйти на связь и получить документы немецкого офицера с приемлемой легендой. Этап второй: завести знакомства в рамках моей легенды и наблюдать, не заинтересовался ли кто нашей группой, поисками в море и на берегу. И не ведет ли враг аналогичный поиск из-за утечки информации. Третий этап, заключительный: помочь вывести группу из игры, прикрыть, в случае необходимости используя немецкую форму, легенду и имеющиеся на тот момент связи. Хотя если там работает гестапо, то связи не помогут. Ну, будем надеяться, что максимум, с кем мы столкнемся, – это будет абвер. Моя задача оценить, что в абвере знают о разработке, получили они какие-либо документы или только устные сведения, не имеющие подтверждения. М-да, задачка, если еще учесть жесткий лимит времени. А Маша спит!
Маша не спала, она тоже лежала и думала. Спортсменке никак не удавалось отвлечься, и она лежала напряженная, как сжатая пружина. Это было плохо. Нужно расслабиться, дать отдохнуть мышцам и нервам.
Селиверстова стала думать о своем спутнике. Кто он? Спрашивать нельзя, не положено спрашивать, но Мария догадывалась, что Миша – сотрудник НКВД, опытный и грамотный. Другого просто не послали бы. И немецкий язык он знает как родной. А вообще он симпатичный, но, наверное, женатый. Такие красавчики всегда женаты. Господи, о чем это я? Мне о деле нужно думать, о задании, а я о мужиках. Хотя от меня в этой операции мало что зависит.
