не дадут, я вообще удивляюсь, как нас с тобой еще не разогнали. Всех держат по одиночным камерам.
– Ну не запирают же. Вон, ворота в это поселение вообще открыты. А давно здесь? – спросил я.
– Черт его знает, времени тут нет, не поймешь, вроде давно.
– А если попробовать договориться? Может, дадут? Им не все равно?
– Не поняла, что все равно?
– Ну не все равно, за что брать, за бутылку или за девушку. В принципе, это одно и то же, – я гнусненько хохотнул.
– Все мужики козлы, даже здесь, даже старые.
Я пропустил про возраст.
– Вот помню, попал я как-то в мусульманский Ад, давно было, средние века где-то. Так там с этим все было в порядке. Специальная служба. У них гурий из Рая в Ад спускали. Правда, почему, я так и не понял. То ли за проступки какие, вроде как наказание, то ли по возрасту списывали. Там вообще бардак тот еще был, оно и понятно, в восьмом веке все только организовалось. И черти у них злые и тупые. Нигде больше таких тупых чертей не встречал.
Три шкуры с меня содрали, в прямом смысле, прежде чем поняли, что я платить готов, – я покачал головой и отхлебнул из бутылки. – Зато потом к моему котлу очередь стояла. Я в той жизни шейхом был, отрывался по полной, как раз для чертей переживания. Демоны, те носы воротили, высокородные, а черти довольны были, гурий мне потихоньку таскали. Некоторой степени потасканности, правда, но в Аду как-то на первую любовь рассчитывать не приходится.
Елена хмыкнула, только собралась что-то сказать, как тут снова завыла сирена. Мы выругались хором и бросились к камню. Пробка заткнула вход, стало темно.
«Да что же они каждую секунду включают!» – еще успел подумать я. Больше мыслей не было. Мозг заполнил страх. Мы с Еленой бились в конвульсиях в тесном пространстве дольмена. Бились о стены, бились друг о друга. Пребольно получив коленом в пах, я царапал Елену и рвал на ней простыню. Наверное, я кричал, но своего крика не слышал, только вой сирены и пронзительный бабий визг.
Внезапно сирена смолкла, нас отшвырнуло друг от друга и вжало в стены, вспыхнул яркий, слепящий свет, я зажмурил глаза. Стало тихо, слышал только, как хрипела Лена.
– Объясните, пожалуйста, каким образом у вас два объекта, да еще разнополые, оказались в одной ячейке? – раздался громкий, спокойный, явно мужской голос.
– Вы бы предпочли, чтобы объекты были однополые? – с сарказмом ответил другой – грубый и хриплый.
Я осторожно приоткрыл глаза. Прямо передо мной стояла сверкающая фигура ангела. Ослепительный свет, исходящий от него, не позволял даже толком его рассмотреть.
– Не паясничайте, Нисрок, я требую объяснений такому злостному нарушению.
– Это недоразумение, произошел какой-то сбой, сейчас ничего не могу сказать, – услышал я над головой.
Я оглянулся. Барельефом выступая из стены, стоял демон. Его крылья прятались в камне, тьма лишь чуть клубилась у его ног, фигура демона была ярко освещена, он щурился, и было видно, что смотреть на ангела ему тяжело и неприятно.
– Объект новый, случайно
