Непонятно, кто где.
– А в справке из Росреестра разве нет адреса? – Проговорила Глаша.
– Может и есть, но у них нет никакой загородной собственности. По крайней мере, на них ничего не оформлено.
– Неужели в школе или в опеке номеров родственников нет? – Спросила Глаша.
– Была там бабушка со стороны матери, но умерла полгода назад. – Кирилл поморщился. – Можешь не спрашивать, не было на ней загородной собственности. У них если участок просто по членской книжке оформлен, то мы его никогда не найдём через официальные источники. Нужно только на месте. – Кирилл покопался в телефоне. – Вот одна из женщин во дворе сказала, что у них точно есть дача, однажды мать Юли рассказывала, как у них крышу сорвало. Короче, упомянула. Примерный адрес соседка сказала. Ну и дом у них голубого цвета с белой отделкой.
– Да они могли и квартиру снять. – Проговорил Латунин.
– Не думаю. Все в федеральном розыске, ребёнок запуган, может в любой момент дать сбой, и тогда окружающие обратят внимание. Им нужен кто-то неприметный. Семья Юли идеально подходит. – Ответила Глафира. – Да и новые люди в помощниках, это дополнительные траты и внимание со стороны, а если учесть, о каких деньгах идёт речь, то я не уверена, что Веселова будет рисковать. И потом её мышление довольно линейно, она агресивна и не умеет договариваться. Схватила, угрожает, заставляет… она идёт путём насилия. Эта понятная для Веселовой схема. Она так выросла, в таком кругу общалась.
Через час машина въехала на территорию садоводческого товарищества, и люди, ехавшие на поиски дачи, сразу загрустили. Огромная территория была испещрена квадратами земельных наделов, везде были натыканы дома всех цветов радуги и немыслимое количество дачников трудилось на грядках и сновало по дороге.
– Какие-нибудь дельные мысли есть?
– Да. – Сказала Глаша. – Нужно найти местный магазин. Если они здесь сидят, то наверняка их не отпустят в город за покупками. Народу много, значит, и продуктов нужно много. Можно попробовать с этой стороны зайти. – Глаша открыла дверь и подбежала к остановке, где толпились люди в ожидании автобуса и через несколько минут вернулась. – Здесь три магазина. Поехали, первый прямо по дороге.
В первых двух торговых точках ничего примечательного не было, а в третьем маленьком магазинчике, торчавшем на отшибе и напрочь пропахшем подгнившими овощами, толпилась небольшая очередь. Люди медленно тянулись к прилавку, Глаша рассматривала товары, прислушивалась к разговорам и смотрела по сторонам.
– Тётя Клава, – сказала дородная продавщица женщине, стоявшей перед Глафирой, – Рыбаковым скажите, чтоб долг занесли. У меня завтра учёт. Я уж ругалась, они второй раз должны. Вот хоть пятьдесят рублей, но останутся.
– Я им не указчица. Они не показываются уж третий день. С вечера вроде как были, а днём следующим уже никого. – Проговорила женщина, поправляя панамку. – Дай мне конфет полкило. Лариска хотела вечером зайти
