Пока не знаю, точнее, я догадываюсь, но не уверена.
У Латунина зазвонил телефон, он быстро откликнулся, несколько секунд молча слушал собеседника, потом сунул трубку в карман и вручил Нинель Павловне цветы:
– Передайте Наде, пожалуйста, мне бежать нужно.
Заведующая моргом сидела на скамье в полном недоумении, в одной руке она держала ключи, а в другой вместе с сигаретой цветы:
– Может мне ещё и жениться на ней вместо вас, ребята. – со вздохом спросила она вслух, провожая взглядом бегущего по дороге Латунина.
***
В утреннюю тишину кабинета ворвался Погорелов, помахал Визгликову и, опрокинув стакан воды, задыхаясь проговорил.
– Стас, где твой телефон? Там машину дэпсы срисовали. Ну, которая второй на семье числится.
– Телефон, – Визгликов полез в карман и удивлённо воззрился на экран, – сдох, по-моему. Заряжал с ночи. Короче, говори!
– Час назад был отклик по ориентировке. Поехали, – Погорелов развернулся в двери, – Стас, быстрее, Латунин уже внизу. Опера районные сторожат машину, она во дворе стоит.
– Так, может, она там припаркована давно.
– С хрена ли?! Её вчера вечером оставили, двое взрослых и ребёнок! Соседей аккуратно допросили.
– А у вас мозгов не хватило дежурному позвонить, а не за мной сюда переться? – крикнул Визгликов.
– Мы мимо ехали. – буркнул Погорелов, скатываясь с лестницы.
Визгликов выскочил наружу, краем глаза увидел удивлённое лицо идущей Лисицыной.
– Аня Михайловна, есть совпадение по машине. На связи. Звони операм, мой сдох.
Лисицына остановилась на пороге, проводила отъезжающую машину и покачала головой.
– Если утро начинается так бодро, то что же будет дальше?
– Доброе утро. – к Лисицыной подошла Глаша. – Что случилось?
– Какое оно, к ляду, доброе? – выдохнула Анна Михайловна. – Один балаган кругом. Пошли кофе попьём и нужно структурировать дела. – Лисицына открыла дверь. – Глаша, завтра к Соболеву съезди, пожалуйста, я с ним вчера вечером встречалась. Мне нужно, чтобы он дал тебе все свои материалы по моему давнему делу.
– Меня этот ваш Соболев пугает. – Сказала Глафира, поднимаясь по лестнице за Анной Михайловной.
– Нам не всегда удаётся работать с теми, кто симпатичен. – резко ответила Лисицына.
Женщины молча вошли в кабинет. Глаша налила из бутылки воду в чайник, включила его и повернулась в Лисицыной.
– Я же не о том, Анна Михайловна. – отозвалась Глаша. – Я когда с Ильёй там сидела, – тихо добавила девушка, – я словно в вакууме была. А потом меня, как накрыло, что даже, когда закончится это дело, и мы найдём, – она вздохнула и задумалась, – этого больного человека, то я всё равно не уйду. Кому я теперь нужна со сломанной душой? – тихо обронила девушка.
– Знаешь, Глаша, – Лисицына задумчиво на неё посмотрела, –
