спит товарищ Ленин,
Но не спят, похоже, москвичи.
Не спеша гуляют по брусчатке
Самой главной площади страны,
Не боясь оставить отпечатки
И, своей не чувствуя вины.
Бродят, наслаждаются свободой,
А когда опять настанет утро,
Опустеет площадь без народа,
Здесь его и не было как будто.
Снова ночь и снова оживает,
Как от летаргического сна,
Чтоб всем доказать – Москва живая
И непокорённая она!
Двадцать лет спустя
Двадцатый век – век войн и революций.
Век гениев, безумцев и вождей.
Век поражений и побед и контрибуций.
Век атеистов и потерянных людей.
И надо же, я в этот век родился!
С ним вместе рос, взрослел. И с ним старел.
И постарев, однажды с ним простился,
Оставшись в новом веке не у дел.
За двадцать лет забылся век двадцатый,
Но не для нас, кто всё о веке знал.
Не знал лишь одного: кто виноватый,
Что будет вдруг таким его финал,
Когда разрушат и страну и душу,
Когда убьют и совесть в нас и честь,
Свечу надежды в доброе затушат,
Всё продадут – что было и что есть.
Всё переврут, всех превратят в злодеев,
Забыв, что мы без прошлого никто…
И станет Русь страною лицедеев,
Большим театром, но для всех зато!
А я в спектакле том играть не буду,
И, помянув двадцатый век, уйду
В свою страну. Пусть здесь меня забудут,
Зато я там себя вновь обрету…
Праздник непослушания
Нельзя к друзьям, нельзя к знакомым,
Соседей в гости не позвать…
Нам говорят: сидите дома!
Ну, нет. Такому не бывать.
Душа устала в заточении:
«Моя твоя не понимай»…
Долой запреты и лечение,
К тому же нынче Первомай!
С утра прорвёмся на природу,
Пикник устроим у реки.
Смотри, вокруг полно народа,
Костры, мангалы, шашлыки…
А чем же мы народа хуже?
Пусть кому надо – пусть сидят…
…А те, кто с головой не дружат,
Шашлык в последний раз едят,
Ведь он для них дороже жизни
Своей, детей и стариков…
Зато потом на их же тризне
Мы наедимся шашлыков.
И праздник свой потом отметим,
Пока же дома посидим,
О будущем мечтая лете.
Вот только вряд ли их простим…
Первомай
