что голые деревья способны выглядеть так красиво?
– Спасибо, подруга, ты такая оптимистка, – отозвалась на другом конце Маша. – Так хочется с тобой увидеться. Или ты опять в полной загрузке?
– Нет, – неожиданно для самой себя ответила Алла, по-прежнему не спуская глаз с когтистых длинных веток. – Вот отпустят из больнички, и приходи в гости, черт с ними, с делами. И поплачем, и напьемся, и планов на год вперед настроим, поняла?
Маша тихо засмеялась, и от этого Алле стало самой легче. Она тоже улыбнулась, несмотря на слезы в глазах. Ей было холодно, но это не имело никакого значения. Она вдыхала морозный воздух, и почему-то он больше не раздражал ее. Мимо пробежала молодая парочка: девушка тыкала парня в бок, а тот смеялся и пытался прижать ее к себе. Алла улыбнулась, вспомнив свои прогулки с мужем. Раньше как-то и жизнь проще была. Или…
– Слушай, Маш, как думаешь, сейчас жизнь и правда сложнее стала, или мы стали чересчур загоняться?
– Не знаю даже, что и сказать. – Алла услышала чьи-то отдаленные стоны, и у нее мурашки побежали по спине. – Я кстати сегодня вспоминала, как в детстве ногу ломала, и ты знаешь, это не помешало мне тогда целый месяц в деревне тусить. Я даже на дискач ходила один раз, и расписать мой гипс еще надо было заслужить.
– Ну ты и оторва была, – Алла встала со скамейки и улыбнулась. Совсем стемнело, и фонари, словно светлячки, освещали дорожки – паутинки. – Не забудь завтра позвонить, я буду волноваться.
– Обязательно. И спасибо тебе за все. – Маша немного помолчала. – Ах, да, у тебя-то как дела? На что жаловаться хотела?
Алла чуть помолчала. Да, полчаса назад она бы действительно стала жаловаться на несправедливость мира. Но сейчас …она думала о тех, кто как и Маша вдали от дома страдали от боли телесной и душевной. Они наверняка выбрали бы и сверхурочную работу, и недосып, и миллион домашних обязанностей вместо болезней и больниц.
– Да не, ерунда, ценники на гречку в магазине опять не совпали, забей. У меня все замечательно.
Алла захлопнула крышку телефона-раскладушки, вздохнула и подняла голову. На фоне позднего вечернего неба на нее глядела мерцающая звезда, а где-то вдалеке были слышны голоса людей. В жизни Аллы и, правда, все было замечательно.
Главное – успеть…
– Вот и всё…
Слова её, тихие и безнадежные, утонули в плотной, почти физически осязаемой тишине. Сухие губы прошептали что-то ещё, но слов было уже не разобрать.
Марта даже толком не успела испугаться. Она как-то быстро приняла случившееся за данность, когда разглядела бесконечное и такое пустое пространство вокруг, смирилась внутри себя и бессмысленных истерик не закатывала.
Старец, до этого молча глядевший куда-то в туманную даль, вздохнул:
– Не закатывала,
