тем о моём довольно печальном прошлом.
– Лир, а Лир, ну давай, расскажи нам, как ты тут очутилась, интересно же, – в один из вечеров взмолилась Ви, которой так и не удалось разговорить меня.
– Да, о нас-то ты уже всё знаешь, – заметила Рейн, сидевшая прямо на полу, высоко задрав подол платья, оголив колени. В деревне за такое и выпороть могли, а она и не думала стесняться – видимо, сказывалось воспитание, которое даже уроки этикета Ширианны не смогли исправить.
«Маман говорила, что чем ты скромнее и стеснительнее, там желаннее для мужчин» – сказала подруга, когда я впервые с любопытством рассматривала оголенные лодыжки девушки. Идею, правда, ни я, ни Вилена не оценили, и задирать юбки перед Кейли не спешили. Всё же он был мальчиком, хоть и другом. Рейн, правда, обещала исправить эти издержки воспитания, заверив нас, что женщины в бордели, из которого она родом, знали, о чем говорят. В борделе девушка прожила до одиннадцати лет, а после трагической гибели её матери хозяйка заведения, недолго думая, выручила за сироту несколько золотых монет.
– Вы не понимаете! Девушки, живущие в этом не очень пристойном заведении – самые воспитанные на свете. Они раскованные, свободные, и ни от кого не зависят, – мечтательно закатила глаза подруга, – приходится иногда поработать, но неоднократно мы с мамой гуляли на свадьбах клиентов с одной из девочек.
– Фу, Рейн, спать с мужчинами, да ещё и за деньги, – морщились мы с Ви, а Кейли молча закатывал глаза, видимо, не раз уже слушая эти дебаты.
– Как хорошо живется шлюхам мы слышали уже миллион раз, – протянул парень, – мне интереснее узнать историю Лиры.
Парень подмигнул мне, расплывшись в милейшей улыбке. Не знай я, что он сын рабыни – ни в жизнь бы не поверила, что он не какой-нибудь высокородный лорд. Камзол одень и граф графом выйдет.
– Ладно, – вздохнула я, – Не отстанете ведь. Я сирота. Меня удочерила одна семья, живущая на окраине в малой деревушке. А год назад продали проезжающим мимо торговцам за хорошую плату.
– Ой, – ахнули девочки, – это же тебя, получается, собственная семья продала…
– Получается, – кивнула я, вновь переживая все ужасы минувшего путешествия, казалось, так быстро ушедших в самые глубины сознания. Настроение резко ухудшилось, – я хочу спать, вы не против?
Друзья, поняв перепад моего настроение, дальше выпытывать ничего не стали. Переглядываясь со скорбными лицами, вся троица удалилась из комнаты, оставив меня в одиночестве.
В образовавшейся тишине эмоции подступили ближе, и я сглотнула образовавшийся в горле комок. Не сказала бы, что когда-то была сильно привязана к приёмным родителям. С первого дня в их доме я видела, для чего им нужна, и не особо тешила себя ложными надеждами. Иной раз, когда получала от матушки палкой за пролитое молоко, думала о том, чтобы сбежать, вырваться на свободу и забыть всё, как страшный сон. Но это оставалось лишь в мечтах. Даже
