закладывало уши. Страх, отчаяние, жалость, чувство вины, ненависть к отцу – все подкрепилось отвращением и стыдом, когда придворные лекари привели ее в комнату, раздели, осмотрели и ощупали со всех сторон. При этом отец стоял рядом и пристально наблюдал за бессмысленным и унизительным, на ее взгляд, действием. Что они там хотели найти, Илеора не понимала. Но, видимо, не нашли ничего подозрительного, потому что лекари с облегчением выдохнули, а отец, зло сверкнув глазами, молча покинул покои.
Илеора ела все, что давали, надевала то, что приносили, вела себя так, как требовалось. Отец пообещал пытать на ее глазах каждую прислужницу, которая не сможет заставить Ее Высочество вести себя должным образом. И она безропотно подчинялась. Невозможно было забыть крики несчастных женщин, их искалеченные тела. По ночам долго не могла заснуть, обливаясь слезами, а когда засыпала, видела кошмары, пострашнее тех старых о преследующем ее монстре.
– Госпожа! Ваше Высочество! – позвала служанка. – Прошу вас, идемте со мной. Жених приехал и хочет посмотреть на вас.
– Жених? – апатично переспросила Илеора.
– Да, моя госпожа.
– Свадьба уже завтра? – Илеора приподняла голову и с тоской поглядела на служанку.
– Да, моя госпожа.
– А я так и не знаю, что должна делать женщина после замужества… Мне обещали рассказать, – насупилась она.
– Завтра утром вам все объяснят, – печально ответила служанка.
Илеору завели в покои отца. Там не было стражи. Только сам король и Он. Илеора вздрогнула, увидев огромного мужчину, развалившегося в кресле. Темные, коротко стриженные волосы, черные, глубоко посаженные глаза на грубом лице, огромные руки, каждая из которых могла обхватить ее шею, ухмылка, не предвещавшая ничего хорошего, и этот взгляд… Точно она самое аппетитное блюдо из всех, что ему приходилось видеть. На мгновение ей даже показалось, что у него потекли слюни, а в глазах запылал огонь. Илеора ощутила себя жертвенной куропаткой, принесенной к алтарю темного бога Гуинура.
Отец сидел довольный и светился точно фонарь, чего Илеора никогда прежде не видела. Король выпроводил взглядом служанку и произнес:
– Давай, деточка, подойди.
Илеора не сразу догадалась, что таким ласковым голосом обращаются к ней. Она обернулась, ожидая увидеть какую-то «деточку». Никого. Илеора опустила голову, стиснула зубы, сжала от ярости кулаки и с удивлением ощутила, что желает смерти родному отцу.
– Илеора! – прошипел Эфимаз. – Наш уговор еще в силе. Ослушаешься – знаешь, что будет.
Она вся съежилась. Больно… В груди все сжалось от злости, обиды и страха. Настойчивый голос отца заставил вздрогнуть:
– Иди к нам.
Илеора подошла, глядя в пол. Гость встал. Не смог дождаться, когда к нему подойдут, и приблизился сам. Приподнял ее за подбородок. Илеора зажмурилась, не представляя, что сейчас будет.
– Красавица, –
