я поставил ее перед фактом, она приняла мое решение, хотя и заметно расстроилась. Я заваливал ее дорогими подарками, старался, чтобы она не чувствовала себя обделенной и обманутой, но у нас всё равно ничего не вышло. Как только моя маска затрещала по швам, Симона меня бросила. Ты говоришь, мне не следовало скрывать от нее свое состояние…Нет, она же вся такая правильная, истинный педагог, образец для подражания, думаешь, она не пошла бы в «Авиастар» и не потребовала немедленно отстранить сумасшедшего больного пилота от полетов?
–Она бы поступила единственно верным образом, и тем самым спасла бы полторы сотни невинных жизней – выразила свое мнение я и сокрушенно добавила, – а я предпочла прикрыть тебя и малодушно промолчать, и вот, пожалуйста, результат. Лучше бы я была типичной училкой, чем по уши влюбленной стюрой.
–Ты заблуждалась по поводу меня, – напомнил Урмас, – также, как и Симона… Ты принимала меня за другого человека, хватит себя корить. Смерть этих людей сугубо на моей совести, и, раз я не погиб вместе с ними, значит, нужно довершить всё собственными руками. Я не хочу жить после того, что я сделал, и ты должна меня понять. Если ты меня любишь, оставь меня здесь и уходи!
–Знаешь, а ты ведь добился своего, Урмас! – внезапно осенило меня, – ты доказал, что ты особенный! Ума не приложу, как так получилось, но с фактами не поспоришь!
– Ты о чем? – недоумевающе прищурился второй пилот, – я что-то упустил, когда заметал наши следы? Ты считаешь, следствие вычислит, что это я направил самолет в гору?
–Да нет, Урмас, я о другом, – красноречиво отмахнулась я, – ты –особенный потому что сто пятьдесят человек превратились в фарш, а ты отделался легким испугом и растяжением сухожилий. И попробуй только возразить мне, что это не экстраординарный случай. Что, нечем крыть?
– Ну…, – откровенно растерялся второй пилот, однако, в следующую секунду озадачился другим вопросом, теперь уже застигшим врасплох меня саму, – а что насчет тебя? Ты тоже особенная?
–Я всего лишь нагло примазалась к твоей славе, – фыркнула я, -или высшие силы специально оставили меня в живых, чтобы я ходила за тобой по пятам и не позволяла свести счеты с жизнью. А вдруг я твой ангел-хранитель, и моя основная задача – не допускать самоубийства, чтобы ты выполнил свое предназначение. Сегодня ночью меня будто током шибануло, когда ты повесился! Непроста же это!
–По поводу ангела я не могу не согласиться, – без доли иронии сказал Урмас, и на его тонких губах впервые за прошедшие сутки на мгновение промелькнула слабая тень улыбки, – но скорее всего ты услышала, как упал стул, и проснулась. Послушай, а если серьезно, что ты обо всём этом думаешь?
–О твоей попытке суицида? Не заставляй меня опускаться до базарной нецензурщины, боюсь, приличными словами я вряд ли сумею ограничиться – попросила я, – я до сих пор в себя прийти не могу.
–Дора, я спрашивал о ситуации в целом, – поправил
