чувства.
За ночь у меня в голове всё понемногу устаканилось, я смирилась с неизбежным, удалила профайлы Урмаса и Симоны из закладок браузера и с твердым намерением начать новую жизнь прямо с сегодняшнего утра, уехала в аэропорт на предполетный брифинг. Еще на первом собеседование в «Авистаре» меня недвусмысленно предупредили, что жилье мне лучше подыскивать поближе к месту службы, так как хваленый «гибкий график» периодически будет требовать моего присутствия в комнате для брифингов, к примеру, в пять часов утра, и как только меня утвердили на должность стюардессы, мы с Леськой разъехались по разным квартирам. Я сняла убитую однушку, а моя подруга оперативно вышла замуж, тут ж, что называется, каждому свое. Заниматься бытом мне все эти три года было совершенно недосуг, и каждый раз, когда меня навещала мама, она неизменно пребывала в подлинном шоке от условий моего проживания, не понимая, что дома я бываю не настолько уж и часто, чтобы тратить время на интерьерный дизайн. Этой весной мама начала отрыто намекать, что я стала заложницей своей работы, и мне не помешало бы задуматься о перемене сферы деятельности. Я сделала вид, что намеки до меня не доходят, и мама отбыла домой несолоно хлебавши, а я тем же вечером улетела в Амстердам, а оттуда, по-моему, в столицу Туманного Альбиона, и вопрос обустройства жилища являлся последним в списке из заботивших меня на тот момент проблем.
Рейс на Штутгарт отправлялся в десять сорок пять по столичному времени, но экипаж должен был в полном составе находиться в аэропорту не позже восьми. Однажды на заре своей карьеры я, будучи неопытной провинциалкой, выбрала не тот транспорт и фатально опоздала на целых двадцать минут: старший бортпроводник отстранил меня от полета, а из моей зарплаты вычли драконовский штраф, раз и навсегда отучивший меня пренебрегать пунктуальностью. Впоследствии я таких казусов не допускала, но страх не успеть к началу брифинга по-прежнему сидел где-то в подкорке, и для подстраховки я приезжала раньше назначенного часа. Сейчас все эти формальные процедуры меня уже не впечатляли, и многие вещи я давно делала на автомате: очень редко на брифинге можно было услышать что-то новое, и завороженно внимать каждому слову СБЭ4 могли разве что ли стажеры, на которых любая мелочь производила неизгладимое впечатление. Для меня же совещания стали частью текущей рутины, неотъемлемой, обязательной, немаловажной, но при этом выученной практически наизусть. Определенное разнообразие в брифинги вносили постоянно меняющиеся бригады бортпроводников. Иногда мне приходилось работать с такими уникумами вселенной, что я буквально диву давалась, как этих «существ» вообще занесло в авиацию. Одна мадемуазель вопреки требованиям к внешнему виду ухитрилась просочиться на борт с накладными ногтями, видимо, посмотрели на брифинге, выглядят незаметно, и пропустили, а когда мы начали собирать еду для пассажиров, один ноготь возьми да отклейся. И ведь отлетел ни куда-нибудь
Старший бортпроводник экипажа
