прохожим и воркующим голубям. Йонас рысцой подбежал к приятелю.
– Ну? – потребовал он. – Рассказывай!
Лука рассказал. Поражённый Йонас молчал, постукивая себя по подбородку рукоятью трости.
– Вот такой опель-допель, господин Лаутенбах, – мрачно закончил Лука. – Похоже, настала пора стряхнуть пыль со старых свитков и наточить ржавые мечи.
Йонас огляделся точно так же, как перед этим его компаньон.
– Ничего не замечаю, – произнёс он. – Всё как и прежде…
Лука натянуто рассмеялся:
– А чего ты ждал? Зловещей музыки за кадром? Душераздирающих криков женщин? Мы не в голливудском ужастике, приятель.
– Где же его искать? – задумчиво спросил Йонас.
– Не знаю. Где угодно. В ком угодно. Ясно одно: лишь от нас зависит, чем кончится эта партия. Пойдём, Йонас. Настало время думать, если мы не хотим услышать окончательный приговор…
И две фигуры, смешавшись с людским потоком, растворились в лабиринте средневековых улочек. Тусклое февральское солнце отражалось в стёклах домов, нервно звенели трамваи, голуби кланялись и вертелись под ногами прохожих. Город жил своей жизнью, не зная, что первая порция древнего яда уже влилась в его пульсирующие вены…
Глава вторая
О возвращении из дальних странствий одного храброго купца
Епископ базельский Йоханн фон Веннинген восседал в пурпурном кресле и мысленно проклинал краснодеревщиков, оное кресло соорудивших. И хотя на челе его преосвященства не отражалось никаких эмоций, напряжённая поза свидетельствовала о неудобствах, причиняемых высокочтимому седалищу. Право же, за такую работу нерадивых ремесленников нужно отправить в застенки святой инквизиции. Пусть попробуют на своих задах другое кресло, с помощью которого стражи Бога истинного столь умело развязывают языки еретикам.
Фон Веннинген запустил руку в груду свитков на столе. Вытащил один, развернул. Преподать урок самоуверенным строгалям необходимо, но каким образом? Ни в ереси, ни в нарушении благочестия их обвинить нельзя. Кроме того, ремесленные цеха Базеля сильны и своих людей защищают надёжно. Не епископат, а город мастеров какой-то.
Йоханн фон Веннинген вздохнул и углубился в непростое занятие: вычитку доносов смиренных служителей церкви друг на дружку. Такое дело следовало бы поручить секретарю, но его преосвященство предпочитал всё узнавать из первоисточников.
Послышалось осторожное постукивание, скрипнула дверь, и в щель просунулся длинный унылый нос, принадлежавший слуге:
– Виноват, ваше преосвященство, там к вашей милости явился какой-то купец. Прикажете просить?
Фон Веннинген отмахнулся.
– Мне некогда, – заявил он, не отрываясь от свитка. – Пусть придёт послезавтра до полудня.
– Он утверждает, что прибыл издалека и хочет видеть вас по неотложному делу…
Епископ нахмурил брови и грозно сверкнул
