Теперь их будущее было определено: долгий путь перехода из марочной категории в категорию рядовых продуктов, а после – забвение. Что же до Fairchild Semiconductor – теперь это был король мира электроники, владелец технологии, которому остальные компании в индустрии, включая самые большие вроде General Electric, IBM и Hewlett-Packard, должны были подчиниться.
Прошло немного времени до того момента, как Fairchild стала одной из самых быстро развивающихся коммерческих компаний в истории, разросшаяся из Вероломной Восьмерки до 12 тысяч работников менее чем за десять лет. Как это ни парадоксально, но, как быстро бы ни развилась культура Долины, к тому времени, когда компания разрослась до 12 тысяч сотрудников, большинство из ее основателей – Вероломной Восьмерки – давно уже покинули компанию.
В более поздних компаниях Долины конфликты случались в первоначальном публичном выпуске новых акций, когда основатели стали нервничать из-за новых правил, диктуемых корпоративными бюрократами. Но в 1961 году в Fairchild Semiconductor разрастался конфликт между относительно консервативными учеными, основавшими компанию, и небольшой армией бизнес-профессионалов, налетевших в Маунтин-Вью, чтобы стать частью нового многообещающего дела. Многие из этих новых специалистов станут бизнес-титанами, навсегда ассоциирующимися с индустрией производства чипов – как, к примеру, Чарли Спорк и Джерри Сандерс. Но тогда они были всего лишь новичками, пытающимися найти свое место, оставить отпечаток. Они старались для перехода Fairchild Semiconductor от молодой к настоящей большой компании.
Развивалась не только сама компания, но и ее корпоративная культура. Основатели вроде Ласта – «старых» лабораторных специалистов – потихоньку вытеснялись новым поколением продвинутых, самоуверенных и порывистых работников, меньше заботящихся о вражде с Шокли, которого они видели выпивающим в баре на главной дороге, а больше о том, чтобы победить TI и Motorola и начать управлять миром электроники.
В начале 1959 года уровень продаж Fairchild Semiconductor вырос до полумиллиона долларов, а число ее работников – до сотни. Появился в ней и новый генеральный директор, Эд Болдуин. Болдуин казался верным и компетентным работником… до тех пор, пока он неожиданно не ушел со своей новой командой (и другими выходцами из Bell Labs, General Transistor и других компаний), чтобы основать свою собственную фирму – Rheem Semiconductor Inc.
Только после того, как ушел Болдуин, Fairchild обнаружила, что он ушел не с пустыми руками. Он захватил с собой копию «кулинарной книги» Fairchild, в которой описывался способ производства ее транзисторов – другими словами, планарный процесс.
Из воспоминаний Нойса: «Позже мы узнали, что им был нанят кто-то не из Fairchild, а университетский преподаватель, или что-то вроде того, которого попросили изучить книгу. И мы получили подтверждение этому. Так что это было довольно скандальное дело».[10]
Эпизод с Болдуином отразился на Fairchild в двух аспектах. С одной стороны, это сделало компанию гораздо более бдительной по отношению к защите ее интеллектуальной
Там же, 91.
