гиваются во весь свой гигантский рост, с гордо приподнятыми головами, то, видимо, успокоенные, с заботливой нежностью склоняют могучие ветви над дорогим своим детищем.
И дальше, по всем направлениям, вдоль всего громадного чудного сада, спускающегося до блестящего озера, и в противоположную ему сторону, – всюду стройными размеренными рядами тянется бессловесная зеленокудрая стража; точно заколдованные воины, стоят густолиственные великаны, готовые при малейшей опасности выступить дружной, тесной ратью против неприятеля. Но до сих пор никакое вражеское нашествие не грозило владельцам Благодатного; беспечально и радостно протекала здесь жизнь, оправдывая данное родовому гнезду название.
Вот и теперь из глубины тенистого сада неслись веселые возгласы, звонкий молодой смех.
Позади цветников с затейливыми клумбами, фонтанчиками и всякими другими произведениями искусных рук на просторной зеленой полянке, еще залитой солнцем, горелки[1] были в полном ходу.
Молодые лица пылали румянцем и искренним, беззаботным весельем.
Едва раздался призывный возглас: «Птички летят!» – как с одной стороны кинулся бежать широкоплечий молодой человек, лет двадцати восьми, с добрым веселым, но совсем некрасивым лицом, с другой – высокая полная брюнетка, производившая, несмотря на свои тринадцать лет, впечатление взрослой барышни.
Хотя эта девочка не отличалась особой ловкостью и бежала гораздо медленнее своего быстроногого сотоварища, почему и поймать ее было несравненно легче, тем не менее «горящая» девочка опрометью кинулась за более трудной, а потому и заманчивой добычей.
Стрелой полетела она наперерез двум бегущим. Полудлинное, пышное кисейное платьице розовым облаком развевалось вокруг ее тоненькой фигурки. Со скоростью и ловкостью белки неслась она, делая быстрый скачок то вправо, то влево, то поспешно поворачиваясь назад, сообразно тем уловкам, какие принимал ее противник.
Все играющие с живейшим интересом следили за состязанием, так как до сих пор Николай Михайлович, теперешний противник девочки в розовом, оказывался непобедимым. Визг и сочувственные возгласы то одной, то другой стороны неслись из всех уст.
– Скорей, скорей, Женя! Уж Нелли сейчас добежит до Николая Михайловича!
– Николай Михайлович, не поддавайтесь! Ай-ай! Она сейчас схватит вас!
– Не схватит, а уже схватила! – раздался звонкий торжествующий голосок.
– Ур-ра!.. Поймала!.. Я – первая! Я! Только я, одна я!..
Розовая девочка, совсем по-детски, сперва чуть-чуть присела на согнутых коленях, потом с тем же торжествующим: «Ур-ра!» – запрыгала на двух ногах сразу.
– Браво, Женя!
– Ай да Женя!
– Молодец!
– А что, Николай Михайлович, спасовали? Сконфузили вас? А?
Но побежденный добрым и приветливым взглядом смотрел на свою победительницу. Да нельзя было и не залюбоваться ею в эту минуту.
Продолговатое нежно-розовое личико было обрамлено целой шапкой каштановых кудряшек с как бы продетыми в них золотистыми нитями, отчего вся головка была точно усыпана блестящими искорками. Казалось, солнечный луч, однажды запутавшись в этих золотых завиточках, не смог более выбраться оттуда. В светло-карих блестящих глазках сверкали те же искорки, что и в волосах. Тоненькие, немного светлее волос, брови, острый носик, маленький пунцовый рот с мелкими, как у мышонка, зубами – все это было ярким воплощением юности, бьющей ключом жизни, молодого искрящегося веселья и задора. Тоненькая, хрупкая, с крошечными руками и ногами, эта почти пятнадцатилетняя девочка-подросток производила впечатление двенадцатилетнего ребенка.
Тоненькая, хрупкая девочка-подросток производила впечатление двенадцатилетнего ребенка.
– Женя, а теперь нас! Нас поймаешь? Хорошо? А вот нет! Хочешь пари, что нет? Ну, только попробуй! Вот не поймаешь, и стыдно будет, – заискивающе смотрели ей в глаза, опасаясь получить отказ и стараясь ее раззадорить, братишка Боря и его гость Митя, один семи, другой девяти лет.
– Подумаешь, штука! Большие! – смеющимися глазами, но несколько свысока оглядывая их, проговорила девочка.
– Ты напрасно говоришь, это совсем не так легко, я о-го-го как скоро бегаю, даже Николай Михайлович не всегда может поймать меня, вот увидишь, – хвастал Боря.
– Ну, так и быть. Марш, карапузы, оба сразу! Обоих догоню, хотите? Ну, летите, птички!
Не успели мальчуганы разбежаться в разные стороны, как Женя быстро метнулась вправо, ухватила за рубашонку Борю и, держа добычу в одной руке, кинулась за Митей.
– Есть и второй! – через мгновение воскликнула она.
– А
Горе́лки – русская народная игра, в которой один из участников («горящий») ловит других, убегающих от него поочередно парами.
