а нет – ногу вывихни, авось за это тебя одарят обворожительным взглядом дивных глаз.
Веселая улыбка пробежала по лицу Сережи.
– Кстати, глаза у нее прекрасные, – с ударением произнес он.
– У нее? Давно ли? – даже привскочила девочка.
– Всегда были! – спокойно и весело продолжал Сергей. – Разве неправда? Сама скажи.
– Уди-ви-тель-но! – насмешливо протянула Женя. – Глаза как глаза, в разные стороны не разбегаются. Еще этого не хватало!
– Ну, уж ты не станешь отрицать, что Нелли красива?
– И гра-ци-оз-на… – с величайшим презрением вторила девочка.
– И грациозна! – спокойно подтвердил Сережа.
– Грациозна? Она – грациозна? Ты смеешься, конечно? – снова вскочив и даже заломив от негодования руки, воскликнула Женя.
– Во всяком случае, в десять раз грациознее тебя, – прищурив глаза и пристально глядя в лицо своей собеседницы, тоном, не допускающим возражений, отрезал Сережа.
– Что?! Что такое?! Она?! Она!? Эта тумба грациознее ме… ме-ня?!
Глаза девочки сделались огромными и метали дождь золотых искр.
По мере того как все большим негодованием и обидой разгоралось лицо Жени, в черных смеющихся глазах Сергея мелькали добродушно-лукавые веселые огоньки.
– Смешно даже сравнивать вас! – так же неопровержимо продолжал он. – Она, Нелли, пластически грациозна, вот как любили древние греки, а ты… ты…
– Что я?.. – торопила Женя.
– Прости меня, ради Бога, но раз дело пошло на откровенность… Ты возле нее точно… цапля…
– Что-о? Я – цапля?!
– Да, цапля. Еще раз извини. Особенно, когда бежишь: ноги длинные-длинные, только они и мелькают, а там, на самом верху, глядишь, маленькая головенка торчит, да и та вдобавок всегда трепаная. Вот хоть сейчас, – и он указал пальцем на разметавшиеся кудряшки.
– Вот оно что-о! Прекрасно! Теперь я понимаю, почему ты все время избегал быть со мной в паре: вдруг ты – и цапля!!..
На последнем слове голос Жени дрогнул от сдерживаемых слез, и глаза стали влажными.
– Ну, Жулинька, полно злиться, – ласково заговорил Сергей. – Пойдем! Право, нехорошо Нелли одну оставлять, что ни толкуй, а гостья же она, да и ужинать пора.
Но девочка тряхнула головой и окинула его сверкающими гневными глазами.
– Во-первых, прошу мне кличек не давать, да еще, как сегодня, при посторонних. Я не маленькая и не собачонка какая-нибудь. Небось, с другими вежливым быть умеешь! «Нелли! Нелли!» – с ужимками, слащавым голосом передразнила она. – Противно и глупо. Что за Нелли? Точно нет русского слова: Ленка, Лёлька, вот и все. И никуда я отсюда не пойду, и нечего тебе срамиться с… цаплей вместе идти.
Женя опять проглотила слезы.
– Слушай, Женя, но ведь Нелли все-таки одна.
– Не одна вовсе, и ты, и Лида там.
– Я
