что он волновался обо мне, ребенке и родах. Но тогда я не на шутку встревожилась. Я замотала головой.
– Скажу, когда вернешься домой.
Аманда родилась через два дня. Отдыхая в палате, я открыла письмо.
«Грейси, ты настоящая молодец. Не знаю точно, но надеюсь, все прошло хорошо. Ты мое счастье, ты ведь знаешь это? Скажи нашей дочери, что я люблю ее и с нетерпением жду встречи. Давай назовем ее Аманда?»
Сбивчивые слова и неровный почерк говорили о том, что Брюс волновался, когда писал это. Читая строчки, полные любви, я разразилась слезами счастья.
Вернувшись домой через три месяца, Брюс первым делом взял малышку на руки и не отпускал почти целые сутки. Он бродил с ней по дому, рассказывал, как познакомился со мной, как мы полюбили друг друга, как ждали ее появления. Мне с трудом удалось забрать дочку даже на кормление, и то он сидел рядом и держал ее за ручку, с восхищением глядя на меня. Маленькая Аманда без конца улыбалась папе и сладко спала в его объятиях.
Эти мгновения прочно высечены в моей памяти. Тот день однозначно один из самых счастливых в нашей семье. До встречи с Брюсом, а в особенности до рождения Аманды я и не подозревала, что способна любить так сильно, так бескорыстно, любить каждой клеточкой себя. Чувствовать себя абсолютным целым с другим человеком.
Мамочка, вставай. Нужно проснуться прямо сейчас.
Вспышка.
***
Мужчина неохотно разлепляет веки. С трудом поднявшись, садится на свалянном дырявом матрасе, что служит кроватью. Потирает затекшую спину, оглядывается вокруг. Почти все уже встали и занимаются своими делами. Этот школьный спортзал уже примерно три месяца служит им убежищем и домом.
Подходит девушка с короткими русыми волосами и темно-карими глазами. Стефани, его жена. Он тепло улыбается ей в знак приветствия.
– Проснулся? Я принесла тебе завтрак.
Она протягивает миску с кашей и с улыбкой заглядывает ему в глаза.
– Ты устало выглядишь, опять плохо спал. Знаешь, одна девушка на раздаче сказала, что может помочь раздобыть чашку кофе. В обмен на что-то стоящее, конечно.
– Например?
Стефани пожимает плечами.
– Нужно придумать. Знаешь, Бен. Думаю, здесь не так уж плохо. Не совсем дом, конечно. Но как временное убежище на период кризиса – очень даже терпимо. Есть свет, душ, еда. И я рада, что мы в безопасности. Бен? Ты опять меня не слушаешь, – женщина обиженно надувает губы.
– Прости, что?
– Ничего.
– Стеф, – в его тоне искреннее раскаяние. – Я просто задумался, не злись.
– О чем?
– Ты права, здесь вполне приемлемо. Но заняться совсем нечем. Я думаю, поговорить с этими парнями, – он указывает взглядом на военных. – Может, для меня найдется работа?
Лицо жены мгновенно темнеет.
– Ты спятил? Хочешь рисковать жизнью?
– Необязательно. Хотя я не возражал бы и против вылазок. Все равно нельзя без конца сидеть на этом чертовом матрасе, – он хлопает по своей кровати. –
