style="font-size:15px;"> – Как ветер.
– Ты гордая, значит?
– Всего доброго, Тайлер Хэттерс. Надеюсь, что больше никогда тебя не увижу.
Сделав шаг в сторону, обхожу этого сукиного сына и устремляюсь вперед. Стараюсь идти как можно быстрее, проклиная ногу, Мейсона, Тайлера, мертвецов и почему-то Картера заодно. На топливе из злости мне удается продержаться добрых полчаса, но нога воет от боли так, что того и гляди распугает птиц. Заметив на обочине длинную палку, поднимаю ее, чтобы использовать как посох.
Внезапно понимаю, что за мной кто-то идет. Обернувшись, вижу Тайлера. На его спокойном лице чуть выделяется легкая ухмылка.
– Какого черта тебе нужно?
– От тебя? Ничего. Просто иду. Мне в ту же сторону, если ты не возражаешь.
– Плевать я хотела.
– Знаешь, мне кажется, что твоя палка…
– А мне кажется, что ты ушел, и тебя здесь нет.
С опорой идти значительно легче, я набираю скорость. Если так и пойдет, то я вернусь на базу еще до заката.
– Знаешь, что мне интересно?
– Нет. И знать не хочу.
– Мне интересно…
– Я тебя не слышу-у, – нараспев кричу я и ускоряю шаг.
Через минуту такого спринта палка не выдерживает и ломается, а я, потеряв равновесие, падаю на четвереньки.
– Черт!
Сидя на коленях, рассматриваю ободранные ладони. В голове звучит голос мужа: «У тебя такие нежные руки». Видел бы ты их сейчас, Брюс. Вообразив, какое жалкое зрелище представляю, начинаю плакать. Тихонько, но так горько, что от этой жалости к себе становится тошно.
– Эй, ты в порядке?
Подбежав, Тайлер скидывает рюкзак и опускается передо мной на колени. Его голос окрашивается тревогой.
– Отвали! – отталкиваю его протянутые руки.
– Все, достаточно, я понял, ты очень крутая. Давай помогу тебе встать, и пойдем в город. Хватит страдать ерундой.
– Прекрати разговаривать со мной, как с маленькой.
– Хорошо. Не буду. Идем.
– Мне не нужна твоя помощь. Катись.
– Конечно, не нужна.
Он снова протягивает руки, на этот раз я их не отталкиваю. Видя, что я не шарахаюсь от него, Тайлер вдруг крепко обнимает меня, прижав мою голову к своему плечу. От удивления я даже не в силах возражать.
Он отстраненно шепчет:
– Нет людей сильных настолько, чтобы справиться со всем этим.
Его объятие не похоже на братское объятие Картера или Ника. Это знак поддержки и присутствия. Знак заботы и беспокойства, желания защитить. Неожиданно для самой себя я расслабляюсь в его руках и даю волю слезам. Мне очень уютно, чувствую себя в безопасности. Подобное я испытывала лишь с Брюсом, но это было так давно, что я уже и позабыла, каково это, не взваливать все на свои плечи, а довериться мужчине. Все эти мысли настолько удивительны, неуместны и странны, что, вслушиваясь
