– Вы просили разбудить вас в шесть.
– Спасибо, Хабл, – сонным голосом ответил Сэм.
– Я приготовил вам кофе, – сказал Хабл.
– Сначала душ.
– Тогда я поставлю его в восстановительную камеру.
– Не надо, и так сойдет, подогрей немного, когда я сяду завтракать.
– Хорошо, – сказал Хабл и совершенно бесшумно удалился на кухню.
Сэм поднялся с кровати, взял со столика пульт, нажал на кнопку, кровать медленно поднялась и спряталась в нишу, теперь огромная репродукция Иеронима Босха «Несение креста» закрывала её, наверху спал Сэм, а под ним Босх с «Несением креста». Сэму иногда казалось, что он сам на кресте, почти распят, это вызывало парадоксальное ощущение быть распятым, мертвым, когда спишь, и воскресшим, когда просыпаешься. «Странно, вот уже две тысячи пятьдесят второй год, а они все несут и несут, как им только не надоест это», – подумал Сэм и пошел в ванную комнату.
Подойдя к зеркалу, он открыл тюбик с зубной пастой, почистил зубы, взял крем для удаления щетины, тщательно нанес его на щеки, подбородок и часть шеи, сегодня ему предстояла деловая поездка, и надо было выглядеть безукоризненно. Закончив, Сэм встал на красный овал.
Приятный женский голос произнес:
– Доброе утро.
– Доброе, – немного мрачно ответил Сэм.
– Какую программу вам задать сегодня?
– Как всегда.
– Как всегда, пятую? – уточнил женский голос.
– Да, пятую, – раздражённо ответил Сэм.
– Вы сделали отличный выбор, – продолжил женский голос. – Итак, пятая программа.
Сверху стал медленно опускаться стеклянный цилиндр, на внутренней его поверхности поблескивало огромное количество маленьких золотых точек. Когда цилиндр опустился на мраморный пол, из них вырвались разноцветные струи воды с разной температурой и давлением.
– Как хорошо, – проговорил Сэм, уходя в водную «нирвану».
Сэм родился в две тысячи двадцать третьем году тридцатого октября в Москве, родители назвали его Семеном, но через несколько лет буква «Е» в его имени почему-то перевернулась на сто восемьдесят градусов и превратилась в букву «Э», так Семен стал Сэмом. Сэм работал в «Аэрокосмической корпорации», она занималась разработкой и производством лунных модулей, сегодня ему предстояла поездка в Санкт-Петербург на встречу с конкурентами, которые тоже занимались этой темой.
Сэм вернулся в спальню, оделся и направился на кухню, после душа он ощущал полное умиротворение и благодать.
– Ваш кофе, – сказал Хабл и поставил поднос на стол. – Вам предложить газету или включить экран?
Хабл, помимо того, что мог быть дворецким, поваром, сиделкой и еще бог знает кем, мог в течение нескольких секунд распечатать любую газету, издаваемую на Земле, иллюзия была полной, даже бумага пахла именно той типографской краской, которую использовало то или иное издательство.
– Давай экран, – сказал Сэм и сделал первый глоток кофе.
Экран загорелся. Шел блок новостей: политика, катастрофы, войны, потом сюжет о Луне. В конце сюжета ведущий абсолютно равнодушным тоном произнес:
– Переселенцам катастрофически не хватает лунных модулей.
«Именно этим я сейчас и занимаюсь», – подумал Сэм.
– Далее новости культуры, – продолжил ведущий. – В Мариинском театре в Петербурге сегодня премьера оперы Вагнера «Тангейзер» …
– Любопытно, – произнес Сэм. – Будет, чем заняться вечером. Хабл, закажи мне билет на оперу в Мариинку.
– Одну секунду, – моментально отреагировал Хабл, на экране появился план зала Мариинского театра.
– Почти все билеты проданы, – сообщил Хабл. – Остались только самые дорогие.
– Чепуха, вот этот, третий ряд восемнадцатое место, – Сэм указал на одно из свободных мест в первых рядах. Через секунду квадратик, которым было обозначено место, замигал красным, и женский голос произнес:
– Ваше место забронировано, благодарю вас.
– Оплати, – продолжил Сэм.
– Сейчас, – ответил Хабл.
Через мгновенье все тот же женский голос произнес:
– Мы очень рады видеть вас в нашем театре, желаем вам приятного вечера.
Сэм допил кофе.
– Всё, пора, меня не будет два дня.
– Я вас понял, – немного грустно сказал Хабл.
– Да,
