Прямо бой какой-то. У меня руки дрожат. Я подумала: что-то у тебя взорвалось. Жалко, что ты в нее все-таки попал.
– Как-то нескладно получилось.
– Что нескладно? – не поняла Аня.
– Упала утка не с первого выстрела.
Аня показала на котелок у костра:
– Пока тебя не было, я кашу сварила. Но чуть подгорела. Так быстро все на костре.
Днем они поплыли на лодке вокруг острова искать клюквенные места. Солнце припекало. На легком ветерке шумели заросли камыша. На берегу желтели березы. Стая дроздов с шумом и гамом обклевывала высокую рябину.
Одно болотце у берега оказалось слишком вязким, и по нему было не пройти; другое – совсем сухое, в больших кочках. Но ягод попадалось мало.
Недалеко от берега среди низколесья виднелись развалины дома, – остатки бревенчатых стен под рухнувшей крышей и съехавший на сторону навес над сгнившим крыльцом.
Прошли по траве мимо провалившегося колодца. Стали пробираться через заросли малины. С потревоженных ветвей осыпались перезрелые клеклые ягоды. Среди кустарника не сразу заметили очертания старых могил. На двух из них уцелели кованые, покрытые ржавчиной кресты.
– Надо же! Вот, видишь как! – Аня показала на них рукой. – Нет нигде имен. Кто такие? Как прожили? Мне от этого всегда так обидно. Удивительная какая-то несправедливость в таком запустении.
Холмик – и ничего. Как жалко, что имен нет. Если человек их видит, значит вспоминает. А тебе все равно?
– Почему «все равно»? – Олег остановился возле крестов. – Мне тоже обидно. Я так не хочу. Хотя, может быть, вот так и спокойнее. Да еще на острове.
– Не, как-то лучше со своими.
Вернулись к лодке. Олег оттолкнул ее от берега:
– На нашей стороне острова уютнее. Лес да вода. А то – всю эту поруху видеть.
– Вон, вон! Гляди! – вскрикнула Аня.
Над озером летел журавлиный клин. Пять птиц отстали и пытались его догнать.
– Не курлычат! – сказал Олег. – В молчании улетают.
– А это к чему?
– Не знаю – к чему. Не курлычат – и все.
Отчалили от берега. Вода была тихой. На середине озера кружили чайки. Высматривали стайки малька, кидались вниз и поднимались, часто взмахивая крыльями.
– На обед лапшу с уткой сварим, – предложил Олег. – Будешь есть?
– Мне не очень почему-то хочется. Я лучше чай с бутербродами.
– Как хочешь.
– Можно, я вечером с тобой на рыбалку поеду?
– Одна не хочешь оставаться? Из-за кладбища?
– Не из-за этого. Там же – кресты. Я таких мест не боюсь. Страшно, когда темень кромешная и лес.
У тинки Олег попробовал бросить спиннинг. Блесна полетела чуть дальше, зацепилась за камышину.
– А как этой штукой рыба ловится? – удивилась Аня.
Лодка подошла к зарослям камыша. Олег
