покровительственно протягивает ей свой тонкий белый отросток.
– Держи, тебе разрешается чмокнуть его за то, что была такой послушной.
Она с беззаветной преданностью целует макаронину парикмахера, после чего Кукило отворяет двери и выпускает девочку на улицу. Довольный, он ещё какое-то время наблюдает за тем, как она медленно и устало ковыляет прочь, затем плотно запахивает рабочий халат поверх голого тела. Что за блядь получится!
В воскресенье после обеда ровно в половине четвёртого из-за угла Шелльхаммерштрассе показывается Пеперль. Господин Кукило в элегантном летнем костюме с душисто напомаженными кудрями стоит у входа в свой салон и улыбается навстречу приближающейся Пеперль. Потом они вместе отправляются вдоль Гюртеля в сторону виллы Верингер-коттедж, и по пути господин Кукило даёт Пеперль мудрые наставления.
– Не подведи меня, мой мышонок, – поучает он, – сейчас мы идём к одному господину, который поимел в постели ещё твою мать. Когда он услыхал, что теперь можно поиметь и её дочь, он точно с цепи сорвался, он даст тебе пятьдесят шиллингов, которые ты затем вручишь мне, понятно, а я за это потом так основательно прочищу и отшлифую изнутри твою сладкую дырочку, что ты потом долго-долго будешь это чувствовать. – Пеперль согласно кивает, она сделает всё, только бы этот красивый и исключительно элегантный господин Кукило был с нею мил. – А после этого сразу придешь ко мне. Но учти, господин граф, к которому ты сейчас идёшь, – свинья свиньёй. Не вздумай стесняться, понимаешь, ты обязана делать всё, чего он потребует. Больше всего ему нравится выслушивать самую грубую похабщину! Ты должна всё время говорить «манда», поскольку «пизда» для его уха звучит чересчур изысканно, и вообще ты должна себя вести очень вульгарно, ему это нравится и как раз за это он и платит.
– Значит, я должна быть такой же вульгарной как с мальчишками на улице?
– Ещё больше, мышонок. Ты же смышленая и с ходу поймёшь, чего ему хочется.
– А ебать меня я тоже обязана ему позволить?
Кукило задумывается.
– Может да, а может, и нет, кто знает, годится ли он ещё для такого дела. Возьми-ка этот пакетик. Ты позвонишь в дверь, и, я полагаю, граф сам тебе откроет. Если нет, тогда заявишь, что должна передать этот пакет господину графу лично, понимаешь? Вон тот, третий по счету дом отсюда. Ну, а теперь ступай и не подведи меня. Сервус, Пепи-мышонок, шлюшка ты моя!
Пеперль медленным шагом движется в указанном направлении – в сторону большой, красивой виллы. Затем мысль о том, что Ферди должен быть ею доволен, заставляет её сделать резкий рывок, и вот она уже энергично звонит в колокольчик. Дверь в сад отворяется и перед Пеперль вырастает огромного роста лакей в тёмно-зелёной ливрее с начищенными до блеска пуговицами. Пеперль никогда ничего подобного прежде не видела, поэтому она делает книксен и смущенно произносит:
– Целую ручку, господин граф!
Детина в зелёно-бутылочном облачении сохраняет уб
