бы не смогла. Ей казалось, что город меняется с каждым ее шагом, перестраивая сам себя, как в дурном сне. Но Финист шел уверенно, словно среди лабиринта одинаковых домов видел нужный путь.
Однако первой торговый центр заметила Марья. Он мелькал среди девятиэтажек, тускло блестели стекло и металл. Вот только повороты дороги уводили каждый раз в сторону.
– Может, между домов срежем? – не выдержав, предложила Марья, когда торговый центр показался снова, но уже совершенно с другой стороны, словно они, сами того не заметив, сделали круг.
– Не стоит, маленькая сестрица, – Финист удержал ее за плечо, когда она уже вознамерилась шагнуть на серую траву обочины. – Не стоит сходить с дороги – кто знает, где можешь оказаться. Земля тебя, конечно, не сожрет, не Навь здесь все-таки, но заиграет и запутает. Не хочешь же оказаться где-нибудь среди курганов?
Когда они добрались до дверей торгового центра, Марья совсем заледенела. Она засунула ладони в подмышки, пытаясь хоть немного их согреть, но сама только источала холод, даже сквозь слои теплой одежды. Она долго смотрела на огромное уродливое здание, на тусклые блики на непрозрачных стеклах, на металл, подернутый пленкой изморози, и все тоскливее понимала, что и здесь не согреется.
– Что ж, – после недолгого молчания вынес вердикт Финист, – могло быть и хуже.
– Например, разбитые стекла и кровавые отпечатки ладоней по стенам?
– Например, хозяева внутри.
Двери покорно разъехались перед ними, как и в мире живых. Марья выдохнула облачко белого пара, и едва оно пересекло невидимую границу здания, как окрасилось в тревожный багряный цвет. Финист махнул рукой, разгоняя его, и поморщился, как от зубной боли.
– Да, вполне могло быть хуже. Но не намного.
Марья фыркнула, но шагнула за ним следом.
– Очень воодушевляет, ничего не скажешь!
Как только за ее спиной с шорохом закрылись двери, хлынул дождь пополам с градом. Мелкие льдинки дробью ударили по стеклам, и шум скрыл взволнованный вздох Марьи.
– Хочешь поискать другое место? – с ироничной улыбкой предложил Финист.
– Благодарю покорно.
Сумрак в здании имел отчетливый красноватый оттенок, как от тревожного света сотен диодов. Стеклянные галереи над головой едва заметно поскрипывали, словно кто-то медленно и тяжело по ним ступал. В нишах, где Марья помнила милые магазинчики, было пусто и голо – здесь огромного стеклянного монстра забросили сразу после постройки. Нигде ни следа человека – ни вывесок, ни прилавков, ни указателей.
Финист тревожно принюхивался к воздуху и хмурился. Его волнение передалось и Марье, и она кусала щеку изнутри, чтоб не начать язвить в глупой попытке защититься от собственного страха. Она провела по одному из стекол, чтобы стереть густую пыль и впустить хоть немного света, но лучше не стало – изнутри стекло оказалось таким же темным, как снаружи: не разглядишь ничего, кроме общих размытых силуэтов.
