субботу и воскресенье. Чтобы в понедельник ценой неимоверных усилий достать себя из постели и снова отправится на каторгу.
К сожалению, в наше время огромное количество людей живут именно в таком режиме: по разным причинам они вынуждены ходить на нелюбимую работу, отчего испытывают сильнейшее неудовлетворение своей жизнью, не чувствуют радости и уважения к себе, нуждаются в компенсации и отдыхе. Но хуже всего, когда человек смиряется с подобной участью, теряя веру, что можно что-то поменять.
Ложная вера в то, что общественного признания можно достичь лишь за счет работы…
На протяжении длительных периодов нашей истории работа отнюдь не была достойным занятием. Достойным считалось помогать людям, лечить их, учить и защищать. Работали из-за нужды или из-за скупости. Лишь после Реформации у работы появилась моральная составляющая. Лютер был одним из тех, кто допустил роковую ошибку, смешав для последующих поколений смысл слов «профессия» и «работа».
Поскольку такое случается во всех странах по всему миру, можно сказать, что случился системный сбой в структуре всей современной цивилизации. Реальность сегодняшнего дня создаёт такие условия и такие правила, что человек больше занят выживанием, нежели воплощением своих природных талантов.
– О каких талантах вы говорите? – может воскликнуть кто-то. – У меня кредитные обязательства перед банком, у меня ипотека, коммуналка, ребёнку скоро в садик (школу, вуз)! Я просто вынужден работать в две смены, чтобы хоть как-то обеспечить семью!
И человека в его возмущении можно понять – ведь так важно научиться выживать в нашем безумном мире. Так важно оставаться на плаву!
Вот только что делать с горечью и дискомфортом в душе? Ведь вместо того, чтобы быть счастливым воплотителем своих талантов, человек вынужден заниматься выживанием, ища хоть какую-нибудь стабильность. К великому сожалению, огромная часть наших современников не имеет возможности воплотить в жизнь своё природное призвание.
И потому всякий раз, когда я слышу от взрослого человека вопрос «В чём мои природные таланты?», я испытываю боль из-за того, что по тем или иным причинам он так и не встретился с самим собой.
За тридцать лет не слишком счастливой жизни Темпл сменил множество ролей. Был попрошайкой, вором, учеником священника, неудачливым лекарем, неумелым мясником, косоруким плотником, очень недолго пробыл любящим мужем и безумно любящим отцом, сразу после этого – несчастным горемыкой и беспробудным пьяницей, самонадеянным мошенником и, наконец, узником Инквизиции.
Потом осведомителем инквизиторов, переводчиком, счетоводом и законником. Побывал на стороне всех, каких только можно, компаний, за исключением правых. Участвовал как сообщник в убийствах, а последний раз, но весьма неудачно, сумел побыть праведником. Только скитальца и перекати-поле в списке ещё не было.
