к Квинтену и начать относиться к нему по-другому? Ведь, кажется, он меняться не собирается.
Легонько коснувшись его руки, Кэти спросила:
– Расскажешь мне об аварии?
Она тут же ощутила, как Квинтен застыл, и голос его, когда он ответил, был тихим и грустным.
– Не очень помню, как все произошло. Врачи говорят, что я, наверное, никогда не припомню всех деталей. Знаю только, что в тот день нас с отцом вез водитель. Мы ехали от Фаррелла в Портленд. Другая машина вылетела на встречную полосу и столкнулась с нашей лоб в лоб. Отец погиб тут же, он не был пристегнут, и его выбросило из автомобиля. Удар пришелся главным образом на мою сторону, и потому мою ногу раздробило.
– О, Квин, мне так жаль. Он лишь пожал плечами.
– Мне сделали несколько операций, ставили скобки, потом были периоды восстановления – можешь себе представить. Наконец, врачи сказали, что сделали все, что могли.
– А потом?
– Я убедил себя в том, что мне нужно вернуться к лыжам. Знаю, глупое решение, но я был в отчаянии.
– Но ты упал.
Квинтен усмехнулся, хотя в его смешке не было подлинной радости.
– Да уж, не то слово. И что самое главное, я не просто слегка повредил ногу – моим единственным вариантом стала замена сустава.
– А лыжи?
Повернувшись, Кэти посмотрела на Квина, но увидела лишь профиль его лица в лунном свете.
– Никто не знает, – произнес он.
Они стояли, обдумывая страшный смысл сказанного. Было немыслимо вообразить, что Квинтену придется проститься со страстью всей его жизни.
– Тебе, должно быть, было очень тяжело: ты еще не оправился от потери отца, – заметила Кэти. Квинтен переступил с ноги на ногу.
– Думаю, ты помнишь его, он был непростым человеком.
– Знаю, как о нем говорили на работе, но ведь вы… – Кэти умолкла, не зная, как выразить мысль. Мать братьев умерла, рожая Квинтена. Мальчиков воспитывал строгий отец. Кэти не всегда ладила с ним, но сейчас было не время вспоминать об этом.
Квинтен сунул руки в карманы и пнул маленький камешек.
– Я любил отца и, конечно, горевал о его утрате. Но, честно говоря, управлять бизнесом с братьями гораздо легче.
Кэти всегда умела читать людей – это было ее особым даром и не всегда оказывалось приятным. Как, например, сейчас, когда она чувствовала боль Квинтена, и ей отчаянно хотелось его утешить, снова увидеть его беззаботную, озорную улыбку. Но любая попытка это сделать означала бы сближение – а оно неминуемо перерастет во что-то большее. Даже сейчас, два года спустя, притяжение между ними было по-прежнему сильным.
– Нам пора, – внезапно произнесла Кэти. – Я рано поднялась утром и жутко устала.
Квин медленно кивнул:
– Конечно.
Они повернулись и пошли назад. На сей раз ни один из
