его прыжках. Он доверился ей, а она сдала его Луизе Белоу.
Где-то на полпути между спальней и балконом Туке решает, что не может молчать. Он обязан встретиться с Маре Ковач и высказать ей все, что о ней думает.
– Уже уходишь? – спрашивает Рени, останавливая Туке на выходе из квартиры.
Он смотрит на нее, пытаясь понять: то ли Рени может читать его мысли, то ли чувствуя за собой какую-то вину, боится, что он может обидеться и уйти.
– Хочу поговорить с нашим нейронным психологом, – говорит Туке.
– И все? – спрашивает Рени.
– И все.
Она кивает, делает шаг в сторону, открывая путь к входной двери.
– А ты думала дело в другом? – спрашивает Туке.
– Нет. Просто… Ты ведь никогда прежде не возвращался так внезапно.
Рени смотрит супругу в глаза. Этот взгляд вызывает усталость. «Нет, – думает отрешенно Туке, – я не могу быть призраком в этом мире. Весь этот мир – призрак, сон». Туке обнимает Рени за плечи и целует в пропахшие сигаретным дымом волосы. Рени улыбается.
– Ты ведь не будешь делать глупостей? – спрашивает она.
– Нет, – говорит Туке.
– Значит, я могу вернуться к друзьям?
– Можешь.
Туке остается один. Идея встретиться с нейронным психологом тает, становясь крайне глупой и неоправданной. Принять снотворное и выспаться – вот что сейчас главное. Поэтому Туке идет в спальню. Безразмерная кровать ждет его. Колыбель сна, манящая призраков, пожирающая призраков. И все эти простыни стального цвета…
Кровать стоит в центре комнаты. Окна закрыты. Опреснители работают исправно. Все, как и обычно, если не считать, что на кровати должны спать хозяева дома, а не посторонняя пара. Мир Левски лежит, укрытый простыней. Его молодая любовница по имени Мо, рядом с ним. Нагота не смущает ее. Ей вообще плевать на Туке. Она просто лежит и ждет. Туке не знает, платит ей Левски за эти встречи или просто предупреждает в дни облав, да сейчас ему и нет до этого дела. Мо не ассоциируется у него с женщиной. Левски не ассоциируется с другом. Это просто люди. Просто случайные знакомые, которых не должно быть в этой кровати. Но они есть. Они настоящие. Возможно, они всегда лежат здесь, когда хозяин уходит в агентство. И сейчас его возвращение для них, словно визит призрака после похорон. По крайней мере, для Левски это так. Для Мо происходящее всего лишь очередной день в ее странной жизни.
Она даже не удивляется, когда Туке подходит к кровати и ложится с другой стороны от любовников. Туке удивляется, почему делает это, а Мо – нет. Белая пыль синтетического кокаина рассыпана на подушках. Крохотных кристаллов так много, что у Туке начинает щипать нос и во рту ощущается горький привкус. Туке закрывает глаза.
– С тобой все в порядке? – спрашивает Левски, спустя несколько долгих минут.
– Да, – говорит Туке, не открывая глаз.
Пауза. Тишина.
