от муравьев и колючек, прилепившихся к одежде. Потом поднял голову и… замер в восторге от зрелища, которое мне еще ни разу в жизни не доводилось наблюдать. Лес было не узнать. Солнце еще не взошло, но его первые лучи уже проникли на землю и раскрасили ее в яркие, волшебные цвета. Гиганты-деревья, днем зеленые, а ночью бурые, сейчас переливались под легким дуновением ветра всеми цветами радуги. Земля, цвет которой обычно бывает трудно определить, приобрела ясный темно-розовый цвет. Ошалевший от радости утреннего пробуждения заяц промчался, окруженный розовой дымкой, непонятно куда, сшибая по пути листья и сухие ветки. Деревья тихо шелестели листвой, как будто желая друг другу доброго утра. И, наконец, огромный золотой шар лениво выкатился из-за горизонта, озолотив всех обитателей лесного мира своим появлением, щедро залив землю теплом и светом.
Он замолчал, как будто задумался о чем-то. Я тоже молчала, завороженная поэтичностью его рассказа.
– Знаешь, – сказал Леша спустя довольно продолжительное время, в течение которого мы дружно вышагивали в едином ритме по проселочной тропинке, – а я об этом никому еще не рассказывал…
– Да? – искренне удивилась я. – А почему?
– Сначала стыдно было, что я заблудился, я тогда маме сказал, что ночевал у Славика, у друга моего. Я часто у него оставался, они поэтому и не беспокоились особенно, так и подумали, что я у кого-то из друзей ночевать остался.
– А почему стыдно, Леша? – тихо спросила я. – Это же со всяким может случиться, не понимаю…
Он бросил на меня быстрый изучающий взгляд, но ничего не ответил и продолжал, как будто не слышал:
– В общем, как-то не пришлось мне ни с кем поделиться этим моим впечатлением, вот, пока с тобой не встретился…
Меня обдало жаром от его пристального неотрывного взгляда, после чего по телу прокатилась волна озноба и неодолимо захотелось прижаться к нему всем телом, прижаться, слиться, раствориться, забыть обо всем…
– Таня! Таня! – откуда-то издалека услышала я его голос и постепенно вернулась к действительности. Видимо, я отключилась капитально, потому что Леша смотрел на меня беспокойно и немного испуганно.
– Таня, – повторил он тише, видя, что я реагирую и уже прихожу в себя.
– Что? – посмотрела я на него, как ни в чем не бывало, даже с легким удивлением во взгляде.
– Таня, – еще тише и мягче сказал он и ласково погладил меня по руке.
От его прикосновения все имеющиеся на мне волосы, волоски и пушки встали дыбом, и зыбкая зябь мурашек прокатилась волной по коже. Но я старалась держать себя в руках и мужественно справлялась с этими побочными реакциями на его присутствие. Даже если бы не было у меня никакой миссии, в которую я сама себя втянула за волосы, тоже мне еще, новоявленная баронесса Мюнхгаузен, я все равно не стала бы торопиться вступать в эротические отношения с Лешей. Почему, я не могла объяснить. Наверное, он мне нравился слишком сильно и поэтому я боялась.
