зале при кладбище. В траурных залах толпа элегантно одетых людей пялится на того, кто растянулся в гробу. Я бы с интересом зашел и посмотрел, если, конечно, покойник не имел бы ко мне никакого отношения. Как-нибудь завалюсь на панихиду с дружками да устрою там переполох. Раньше мне такой возможности не представлялось. А свадьба, по-моему – штука нудная. Так чего мне зря время терять на такое дерьмо? Надо не глазеть, а действовать – вдруг повезет! Я-то себя знаю.
Но сейчас у меня появился повод присутствовать на свадьбе.
Речь идет о финале романа Сузи, поэтому прийти имеет смысл. Со мной Мальро и Банан – так что если что случится, я не один. Мы покурили травки, прежде чем войти в помещение. Курение всегда сплачивает людей. У Банана были ушки на макушке, он весь разрумянился, издали пялился на девчонок, но не решался поздороваться ни с одной. Он в принципе парень неплохой, но все время оставаться с ним у меня не хватало терпения. Такое впечатление, что он высасывает жизненные силы у того, кто оказывается поблизости.
Я отправился на поиски того, кто заинтересовал бы меня среди незнакомых людей, парившихся в вечерних костюмах и нарядных платьях под нестерпимым солнцем.
Сузи походила на куклу Барби. Я и не предполагал, что она может так прекрасно выглядеть в подвенечном платье, окруженная улыбающимися людьми. Артистка, да и только. Все у нее получилось, как она хотела – точно в книге или в театре. Волосы у нее светлые, но в облике ощущалось нечто восточное – ведь отец у нее китаец, а мать – немочка из Сан-Паулу. Вечно ее окружали выходцы из Китая и голубоглазые блондины с юга Бразилии. Удивительную смесь являла собой Сузи!
«Я бы на такой женился», – подумал я. Во мне тоже есть нечто от артиста. Артистизм очень красил Сузи. Восточная примесь – тоже. Я бы женился на ней хотя бы ради медового месяца.
Такой союз людей разных рас представлялся мне экстравагантным. Восточные люди довольно замкнуты. В школе мне понравилась одна девчонка из их среды, куда я попробовал проникнуть, но принят был крайне недружелюбно. Чужих они не жалуют и в свои тайны не посвящают. Лопочут что-то по-своему – ни хрена не поймешь. Должно быть, они обожают Бразилию. Я пялился на них – в первую очередь на девчонок. Правда, тощие они какие-то. Болтают только друг с дружкой. Подцепить, что ли, какую-нибудь? А чем черт не шутит? Надо попробовать.
Я обводил взглядом алтарь, убранный цветами и пальмовыми листьями. Перед алтарем стояла Сузи – на голову выше всех, кто топтался вокруг нее на лужайке и глядел на нее, задрав голову и вытянув шею. Несколько взглядов упало и на меня. Видно, кого-то разбирало любопытство, кто я такой. А действительно, кто я такой?
Я совсем не такой, как они. Так, по крайней мере, кажется.
Я посмотрел на женщину, одетую, как монахиня – белая блузка, черная юбка – которая сидела за органом и ожидала, когда закончится обручение и ворвется гомонящая толпа. Мать твою так! Я уж лучше смоюсь. Что у меня с ними общего? Завалюсь лучше к Мальро да послушаю классику.
