латынь, а её поздняя варварская версия. Света выхватывала из контекста лишь отдельные слова о силе, власти и почему-то о кремнии… Что за ерунда?..
Прозвучал громкий щелчок – резкий, словно выстрел, почти сразу погас свет – и верхний, и подсветка колбы, – и внезапно наступившая темнота болезненно ударила по зрачкам. Света вскрикнула. Даже не вскрикнула, – называя вещи своими именами, просто заорала от ужаса, не понимая, то ли она ослепла, то ли и вправду оказалась в непроглядной тьме. А в следующий миг темноту прорезал светлый прямоугольник распахнутой двери. И зазвучал голос, не смутный и далёкий, не пойми откуда доносящийся, а громкий и вполне реальный:
– Ой, мамочки… – запричитал голос. – Что ж это я?.. Живого человека напугала… Извиняйте, не заметила, очень уж тихо было.
Щёлкнул тумблер, освещение восстановилось, вновь ударив по глазам, заставив зажмуриться, и сквозь щёлочки век Света разглядела женщину в синем рабочем халате – невысокая, лет пятидесяти, лицо знакомое. Ну да – уборщица, подрабатывающая здесь на полставки, Жанна Степановна, кажется. Отчего-то пришла сегодня пораньше, и очень удачно, что пришла. Не то, кто знает, сколько простояла бы Света возле колбы в оцепенении, под бубнёж странного голоса.
Кстати, о голосе…
– Скажите, Жанна Степановна, – прервала Света новые попытки извинений, – вы не слышали, когда подходили, голос? Кто-то за стеной… или в коридоре… в общем, мне показалось, что кто-то зачитывал старинный документ. Негромко, но вслух.
– Семёновна я, – поправила уборщица.
– Извините… Так слышали?
– Ой… ну не знаю… может, кто и действительно…
Уборщица выглядела смущённой, и причину этого смущения Света не поняла. Заподозрила, что у Жанны Семёновны проблемы со слухом, и та их стесняется. Не угадала. После повторного настойчивого вопроса, труженица ведра и швабры откинула прядь волос, продемонстрировав крохотный наушничек и проводок, тянувшийся, очевидно, к плееру.
– Ну, скучное ж дело – в одиночку-то по всему полу тряпкой елозить… Ну и… Если тихо кто говорит, так не услышу. Ну, вы-то так крикнули, что я сразу…
Жанна Семёновна вновь потянулась к тумблеру, видя, что Света подошла к двери и явно собирается выйти наружу. На просьбу повременить, не обесточивать помещение – дескать, сейчас подойдут рабочие, – отреагировала удивлённо:
– Так какие ж рабочие?.. Пятый час уже, а они до четырёх, да и то вечно норовят пораньше до дому…
Пятый час?! Света не поверила, решила, что её разыгрывают, взглянула на часики, снова не поверила, вытащила телефон, посмотрела на экранчик…
Шестнадцать часов двадцать три минуты. Катастрофа.
Она бросилась было по коридору в сторону гардероба, затем сбавила шаг, затем вообще остановилась. Нечего заниматься
